Феодосия. Вид города на часовню в память П.С. Котляревского, построенную И.К. Айвазовским. Из газеты «Всемирная иллюстрация» (1871)

Современник писал о нем: «Светлая жизнь незабвенного Петра Степановича Котляревского видимо делится на две половины: в продолжение первой он был честью и славой русских войск; в течение второй — украшением человечества. Первая ознаменована великими воинскими подвигами, вторая освящена безропотными тридцатидевятилетними страданиями от семи ран, полученных им в сражениях на Кавказе, и обильными делами христианского милосердия» (перечень цитируемых и иным образом использованных источников см. в конце статьи).

…12 июня 1782 года в селе Ольховатка Купянского уезда Харьковской губернии в семье местного священника Стефана Котляревского родился сын, нареченный при крещении Петром. С раннего детства он проявлял незаурядные умственные способности и для получения образования был отправлен в Харьковский духовный коллегиум. В 10‑летнем возрасте Петр уже учился в четвертом классе (класс риторики).

Зимой 1792 года, заблудившись во время вьюги, остановились у ольховатского священника харьковский гражданский губернатор Федор Иванович Кишенский и подполковник Иван Петрович Лазарев. Погода не благоприятствовала продолжению пути, и гости задержались на целую неделю. В беседах с ними юный Петр блистал сообразительностью, познаниями и умными ответами, чем привлек внимание Лазарева. Подполковник предложил хозяину дома, «чтобы он отдал ему молодого ритора на попечение, обещая, что он его запишет к себе в батальон и будет заботиться о нем, как о близком родственнике. Подобное предложение смутило и тронуло бедного священника. Он долго колебался, долго отнекивался и, наконец, принужден был согласиться». В мае 1793 года к отцу Стефану явился сержант, присланный за числившимся в строю с 19 марта фурьером Котляревским, дабы препроводить его в Моздок в штаб‑квартиру 4‑го Кубанского егерского корпуса¹. Иван Петрович принял Петра в свой дом, словно родного сына. 19 марта 1794‑го, спустя год после определения на службу, юношу произвели в сержанты².

В опубликованном в 1893 году формулярном списке П. С. Котляревского от 1795 года указывалось, что нашему герою «лет от роду 18 (по поводу возникающих здесь и ниже фактологических несоответствий см. прим. 1 и 2. — Л. Г.), на службу поступил сержантом 19 марта 1794 года в 4‑й Кубанский корпус, в походах не бывал». Относительно происхождения отмечалось: «Из дворян Воронежского наместничества Купянской округи слободы Ольховатки, за отцом его мужеска полу душ не состоит. Свидетельство о дворянстве представил той же округи от общества дворянства и за подписанием дворянской опеки господ присутствующих, аттестат 1794 года января 1 числа; но действительно ли он из дворян — представлено было в 1795 года июля 30 дня в Харьковское наместническое правление с испрошением о присылке от губернского дворянского предводителя законного свидетельства, которого и поныне в батальон не получено».

В 1796 году сержант Котляревский принял боевое крещение, участвуя в походе на Дербент. «С ружьем на плече, в солдатском снаряжении, в кругу старых, испытанных и видавших виды вояк он приобретает первый военный опыт, изучает тактику врага, знакомится с особенностями трудной и тяжелой горной войны. Живя одною жизнью с своими соратниками, деля с ними радость и горе, невзгоды боевой обстановки, он оценил русского солдата, оценил его благородное и способное на героические подвиги сердце. В эту пору он научился любить и уважать серую шинель; ему стал близок и понятен внутренний мир cерой массы, и вера в нее сохранилась в нем на всю жизнь. Солдаты, которых впоследствии Котляревский водил к громким победам и к славе, в свою очередь, верили в него. И он был близок им, был поистине их, как они его».

В 1799 году П. С. Котляревский производится в подпоручики и назначается адъю­тантом к И. П. Лазареву — на тот момент уже генералу. Несмотря на юный возраст, он оказался усердным и весьма полезным помощником. В донесениях Иван Петрович отмечал своего адъютанта, «неусыпно трудящегося по всем делам, на меня возложенным, и исполняющего препорученности с отменной расторопностью». В 1800 году, состоя уже в чине поручика, накануне сражения с войсками Умма‑хана Аварского на реке Иори Котляревский «был посылаем с десятью казаками для разведыванья об идущем неприятеле через ущелье, cиe приказание мое выполнил с наивозможнейшим усердием, примечательностью и расторопностью; сверх того, и в день сражения был от меня неоднократно посылаем к его светлости [грузинскому] царевичу Иоанну между разъезжавшим неприятелем и выполнял все препорученное ему от меня с отменным рвением». За отличия П. С. Котляревский удостоился ордена Святого Иоанна Иерусалимского.

В 1803 году при взятии гянджинского форштадта он был ранен пулей в правую ногу и вынесен с поля боя поручиком Преображенского полка Михаилом Воронцовым — будущим генерал‑губернатором Новороссии, а затем наместником на Кавказе. Этот случай положил начало их сорокавосьмилетней дружбе. Проявивший во время штурма недюжинную отвагу Котляревский получил орден Святой Анны III степени и чин штабс‑капитана.

В 1805 году Петр Степанович участвовал в боях с персами на территории Карабахских владений и в марше к реке Аскарани, затем в продолжение четырех суток в составе небольшого отряда отражал упорные атаки неприятеля, за что был пожалован орденом Святого Владимира IV степени с бантом и чином майора. В том же году при штурме крепости Шах-Булах его ранило в ногу пулей и в руку ружейной картечью. Через год, уже в чине подполковника, он во главе авангарда очищал от неприятеля путь совершавшему марш русскому отряду, сражался под началом генерала П. Ф. Небольсина с персами в битве на реке Хонашин. В декабре 1807 года был произведен в полковники. В следующем году участвовал в сражении при деревне Карабабе, во взятии Нахичевани и в отражении натиска персов, преследовавших отряд на обратном пути в Грузию.

21 января 1809 года Петр Степанович назначается командиром 17‑го егерского полка. В начале 1810 года с одним батальоном этого полка отправляется в Карабах для охраны границы с Персией. 14–15 июня берет штурмом считавшееся неприступным укрепление Мигри; невзирая на ранение пулей в левую руку, устремляется далее, изгоняя персов из Мигринского и Гунейского уездов. Был пожалован орденом Святого великомученика и победоносца Георгия IV степени (по выходе в отставку Петр Степанович постоянно носил этот крест в петлице домашнего сюртука). Вскоре персы пытаются вернуть Мигри, но после неудачной осады отступают. Часть отходящего персидского войска Котляревский в ночь с 5 на 6 июля разбивает наголову. Награда герою — золотая шпага с надписью «За храбрость». А 22 сентября генерал А. П. Тормасов предписывает Котляревскому прибыть в Тифлис, поскольку ему «предлежит отправиться к высочайше вверенному Кавказскому (вскоре переименованного в Грузинский. — Л. Г.) гренадерскому полку», командиром которого он был назначен еще 14 июня.

8 декабря 1811 года П. С. Котляревский силами двух батальонов 14‑го Грузинского гренадерского полка овладел крепостью Ахалкалаки (трофеи — два знамени и девятнадцать артиллерийских орудий) и к концу декабря занял всю Ахалкалакскую область. Сам командир получил чин генерал‑майора, а двум батальонам 18 января 1812 года были пожалованы георгиевские знамена.

С отъездом Котляревского из Мигри персидские войска активизировались. Петр Степанович возвращается в Карабах и предпринимает экспедицию к реке Аракс. Персы в разных местах были разбиты и рассеяны, взято укрепление Каз-Кала, возвращены домой семейства, уведенные в плен из Карабаха. Далее, переправившись через Аракс, Котляревский продолжил успешно атаковать неприятеля. По итогам экспедиции его наградили орденом Святой Анны I степени и «столовыми деньгами» (1200 рублей в год).

Получив сведения, что наследный принц Аббас-Мирза собрал 20‑тысячное войско у границы за Араксом, П. С. Котляревский с отрядом из 1500 пехотинцев и 500 казаков переправился через реку 15‑ю верстами выше лагеря принца, совершил переход в 70 верст и, обойдя караулы, 19 октября внезапно атаковал. Персы, застигнутые врасплох, бежали в Асландуз (Аслан-Дуз), расположенный при впадении в Аракс реки Дараурт, оставив победителям 35 фальконетов и целый склад артиллерийских снарядов. «Асландуз — это укрепление, устроенное на высокой горе, обнесено палисадом и окопано двумя глубокими рвами, <...> крепкое от природы местоположение почти на самом берегу Аракса. Персияне с помощью европейских инженеров укрепили его весьма надежно». В ночь на 20 октября отряд Котляревского переправился на правый берег Дараурта и двинулся к неприятельскому лагерю, разбитому у стен крепости. Персы, уверенные в своем превосходстве, безмятежно спали у бивачных костров, и лишь тогда заметили русских солдат, когда громкое «ура» грянуло над их головами. Спасения не было. «Число убитых персиян в реляции показано в 1200 человек, <…> когда на другой день их насчитали около десяти тысяч, то адъютант Котляревского предлагал отправить другое донесение в изменение уже посланного раньше. Котляревский, однако, не согласился на это, сказав: “Напрасно писать — не поверят”. В числе убитых было “много знатных чиновников” и английский майор Криссати (Кристи), управлявший персидской регулярной пехотой и всеми военными». Аббас-Мирза, пробившись всего лишь с двадцатью всадниками через линию казаков, успел спастись бегством. Были захвачены трофеи — знамена и одиннадцать английских орудий с надписью «От короля над королями — шаху над шахами в дар». За взятие крепости Петр Степанович удостоился ордена Святого Георгия III степени и чина генерал‑лейтенанта.

Со второй половины декабря 1812 года генерал Котляревский с отрядом, состоявшим из 1500 человек пехоты и 470 казаков при шести орудиях освобождал от персов Талышинское ханство, более двадцати лет находившееся под покровительством и защитой Poccийской империи. По пути через Муганскую степь он овладел весьма важным укреплением Аркеван. Трофеи — пушки, склад боеприпасов (снаряды, порох, свинец). Персидское войско поспешно оставило крепость, но было настигнуто отдельным отрядом подполковника Ушакова и разбито.

Котляревский устремляется к построенной и укрепленной по всем правилам европейской фортификационной науки крепости Ленкорань, гарнизон которой насчитывал 4000 человек. Осада длилась с 26 по 30 декабря, а далее Петр Степанович решается предпринять штурм и отдает приказ: «Считаю нужным предварить всех офицеров и солдат, что отступления не будет. Нам должно или взять крепость или всем умереть; за тем мы сюда присланы. <…> Предписывается всем: первое — послушание; второе — помнить, что чем скорее идешь на штурм и чем шибче лезешь на лестницы, тем менее урон взять крепость; опытные солдаты сие знают, а неопытные тому поверят; третье — не бросаться на добычу под опасением смертной казни, пока совершенно не кончится штурм, ибо прежде конца дела на добыче солдат напрасно убивают. <…> Ежели, сверх всякого ожидания, кто струсит, тот будет наказан как изменник, и здесь, вне границы, труса расстреляют или повесят, несмотря на чин».

На рассвете 31 декабря³ начался штурм, и в половине девятого часа пополуночи крепость пала. Русский отряд потерял убитыми и ранеными более половины состава, персы же все остались на месте битвы. Трофеи — два знамени, восемь артиллерийских орудий, серебряная булава сардара (командующего) Садых‑хана, пороховой погреб, богатый магазин с провиантом. «Генерал‑лейтенант Котляревский в воздаяние благоразумных распоряжений и храбрости, в сем деле оказанных, всемилостивейше пожалован кавалером ордена Святого Георгия второго класса».

* * *

Победы генерала Котляревского и военные успехи русских войск в Европе привели Персию к пониманию необходимости заключения мирного договора с Россией, который и был подписан в Гюлистане 12 октября 1813 года. Он, в частности, содержал следующие положения: «На Каспийском море допускается военный флот одной Российской империи. Российские подданные могут привозить свои товары не только в Персию, но и оттуда в другие смежные государства». Персия отказалась от своих притязаний на Дагестан, Грузию, Имеретию, Мегрелию, Абхазию и на ханства Бакинское, Карабахское, Гянджинское, Шекинское, Ширванское, Дербентское, Кубинское, Бакинское, Талышинское. «Герой Котляревский Асландузом и Ленкоранью нагнал на персюков страху — нагнал так, что его хватило на четырнадцать лет».

По высочайшему повелению трофеи русских войск 1812 года (и частично 1813–1814 годов) — знамена и штандарты, ключи от городов и крепостей и прочее — представили публике в Казанском соборе Петербурга. Среди них находились персидские знамена, присланные с донесением о ленкоранской победе Главнокомандующим в Грузии генералом Н. Ф. Ртищевым: «Из числа сих трофеев повергаю к стопам вашего величества два знамя и булаву сардаря, а равно другие два знамя персидских регулярных войск, взятых при первом поражении персидской армии за Араксом». Всего в столицу было доставлено восемь персидских знамен, захваченных при штурме Ленкорани, Асландуза и в более ранних сражениях. Приведем описания двух из них. Знамя, взятое в сражении при Асландузе: «Длина полотна 145 см, ширина 159 см. Полотно шелковое, малинового цвета, с белым большим квадратом посредине. В квадрате изображен масляной краской золотой лев, держащий в лапе саблю; из‑за льва выходит нарисованное золотом солнце с лучами. Надписи, также золотом, сделаны на голубых полях и помещены надо львом, под ним, а также и в углах знамени. На древке — жестяная рука длиною 40 см, а под нею белая тафтяная повязка с кисточками на концах».

При штурме Ленкорани: «Льва нет, a имеются вышитые арабские вензеля. Древко снабжено длинным острым копьем длиной 65 см» (в другом источнике это знамя описано более подробно: «Навершие железное кованное с длинным четырехгранным острием, в основании острия алебарда с вырезанными сквозными рисунками, <…> полотнище было четырехугольное, в настоящее время сохранился угол ближайший к древку; ширина — 102 см, длина — 90 см; материя шелковая очень плотная, цвет желтый, теперь грязно‑желтый, в сохранившемся правом углу рисунок с надписью на персидском языке с одной и другой стороны»).

* * *

Боевому пути П. С. Котляревского дореволюционные историки посвятили немало трудов. Современники проявляли в оценке личных качеств генерала полное единодушие: «Глубокое знание природы русского человека Котляревским, при других высоких качествах воина, может служить разгадкой постоянных побед его в Кавказской войне. Это был благороднейший сын полка, им прославленный и его прославивший делами своими». «Котляревский не мог сносить медлительности и нерешительности: его характер, вполне энергичный, требовал действий к славе и величию России, <…> и чем труднее были обстоятельства, тем решительней, тем энергичней и тверже были его поступки». В донесении военному министру М. Б. Барклаю де Толли от 14 декабря 1811 года генерал, дипломат маркиз Ф. О. Паулуччи после успеха Ахалкалакской операции ходатайствовал о присвоении Петру Степановичу чина генерал‑майора в следующих выражениях: «Достоин носить cиe звание по отличным его воинским талантам, благоразумию и опытности, которые при том он оправдал на самом опыте». Докладывая императору Александру I об Асландузской победе, генерал Н. Ф. Ртищев отмечал: «При беспристрастном суждении моем такой дворянин, как генерал‑майор Котляревский, не имеющий никакого особенного покровительства, ни даже состояния, кроме личных своих достоинств, и исполненный при том неограниченным усердием к службе вашего императорского величества, достоин того, чтобы ему дан был ход по службе, дабы военные дарования его и опытность тем с вящей пользой могли быть употреблены для службы вашего императорского величества».

* * *

Между тем героический штурм Ленкорани стал для П. С. Котляревского роковым: он получил три ранения — в правую часть лица и два в ногу. Найденного в крепостном рву в груде тел погибших, его перенесли в селение на косе Гамушевань в квартиру начальника Каспийской флотилии капитана 1‑го ранга Егора Власьевича Веселаго⁴. «При нем, кроме полкового доктора, неотлучно находился дежурный морской врач и мы, мичманы, посменно»⁵.

Донесение о ленкоранской победе доставили генералу Ртищеву 26 января, и по его распоряжению в Тифлисе было совершено «в главных соборах и во всех церквах Богу благодарственное моление с колокольным звоном и пушечной пальбой». Петру Степановичу он писал: «Скорблю душевно о полученных вами ранах, но в то же время утешаюсь сведениями, до меня дошедшими, что оные не опасны». После транспортировки Котляревского в Тифлис Ртищев в парадной форме посетил тяжелораненого героя. Полковой врач сотворил чудо и вернул Петра Степановича к жизни (в качестве благодарности за спасение, тот до конца своих дней выплачивал врачу пенсию из собственных средств). Но требовался долгий реабилитационный период. 28 мая 1813 года главнокомандующий вместе со знаками ордена Святого Георгия II степени отправил П. С. Котляревскому предписание: «Хотя я еще не получил Высочайшего разрешения на всеподданнейшее представление мое об отпуске вашего превосходительства в Россию для излечения от ран, полученных вами при знаменитом покорении штурмом Ленкоранской крепости; но, видя, что день ото дня расстраивается ваше здоровье, <…> и уважая просьбу вашу об увольнении вас для пользования к Кавказским минеральным водам, я позволяю вашему превосходительству сроком на 2 месяца и с получением полного по чину жалованья отправиться на Кавказскую линию, состоящую под моим управлением, для принятия целительных вод; паспорт же на свободный проезд вам и пребывание у вод при сем препровождаю».

Еще до заключения Гюлистанского мира началась общая реорганизация войск на Кавказе. Высочайшим указом от 30 августа 1815 года из Грузинского и Херсонского гренадерских и 17‑го егерского полков формируется резервная гренадерская бригада под командованием генерал‑лейтенанта П. С. Котляревского, еще находившегося в отпуске по ранению. Извещая Петра Степановича о назначении, Н. Ф. Ртищев просил уведомить его, в состоянии ли тот «прибыть в Грузию для командования бригадой, в противном случае дайте знать, ежели здоровье ваше не допустит вас воспользоваться лестной монаршей доверенностью. Для меня же весьма бы приятно было, если бы ваше превосходительство могли прибыть сюда и принять назначенную вам в команду бригаду». Однако Котляревскому пришлось уехать «безвозвратно с Кавказа лечиться от терзавших его семи ран, которых человеческие средства не могли исцелить в продолжение тридцати девяти лет». Оставшись, по его словам, «живым мертвецом», он велел изготовить себе соответствующую печать: скелет между двух орденских звезд. С высочайшего разрешения в 1814 году ему из казны на приобретение имения выдали ссуду в размере 50 000 рублей, позволившую купить у министра финансов Д. А. Гурьева село Александрово близ Бахмута. «Треть этой суммы бережливый и скромный герой успел выплатить казне, остальную же часть <…> “за службу и тяжкие раны и в пособие недостаточного состояния” повелено было не взыскивать»...