Улица в Бахчисарае. Мавзолей Эски-Дюрбе. Холст, масло. 2016 год

«Москва! Как много в этом звуке / Для сердца русского слилось!..» Прежде чем начать очерк о творчестве С. А. Сиренко, хотелось бы подчеркнуть его преданность Первопрестольной. Он не только учился в одном из лучших московских вузов — МГАХИ имени В. И. Сурикова, впитывая в себя традиции московской школы реалистической живописи, но, став мастером и педагогом, в течение многих лет стремился передать ученикам как живописные принципы и приемы, так и глубокую любовь к русской истории, к истории Москвы. Ныне Сергей Анатольевич — профессор факультета живописи МГАХИ, а также член художественно‑экспертного совета благотворительного фонда «Новые имена». Он принимал участие в росписи главного купола храма Христа Спасителя и Зала Церковных соборов (1999–2000), в составе группы художников расписывал храм во имя Софии Премудрости Божией у Пушечного двора на Лубянке (2005–2006).

Родился будущий художник в Лейпциге (1956), в семье офицера Советской армии. Отец, Анатолий Маркович Сиренко, происходил из рода екатеринославских казаков, мать, Мария Владимировна, — уроженка Крыма. Когда мальчику исполнилось три года, отца перевели служить в Феодосию. Здесь Сережа поступил в детскую художественную школу при Феодосийской картинной галерее имени И. К. Айвазовского. Первый учитель, Иван Гаврилович, сумел пробудить в детском сердце тягу к живописи. Во время пограничного китайско‑советского конфликта на острове Даманский (1969) А. М. Сиренко отправили на Дальний Восток, вместе с ним переехала и семья. Сережа окончил Хабаровскую художественную школу, а затем — Владивостокское художественное училище. К этому времени он уже не мыслил себя никем, кроме художника, и, отслужив в армии, твердо решил поступать в знаменитый Суриковский институт. Однако прежде пришлось поработать лаборантом в Методическом фонде МГАХИ под руководством заведующей — Галины Евгеньевны Великановой; одновременно юноша продолжал писать, пользуясь рекомендациями тонкого и поэтичного мастера — профессора живописи Але­ксандра Ильича Фомкина (1924–2000), у которого и занимался после поступления два года. Тот посоветовал молодому художнику продолжить обучение в мастерской монументальной живописи у профессора Клавдии Александровны Тутеволь (1917–1975).

Сергей много ездил по России вместе с товарищами. Дорогой памятью о знакомстве с незабываемой северной русской землей стала небольшая студенческая работа «Вид на Кирилло-Белозерский монастырь с горы Мауры» (1982): под покровом светоносного неба с медленно плывущими по нему облаками в головокружительной дали, словно надмирный священный град, сияет белыми башнями древняя обитель. Это было первое произведение художника, представленное на профессиональной художественной выставке («Русский Север». Москва, Кузнецкий Мост. 1983).

В 1983 году С. А. Сиренко проходил практику в Ростове Великом под руководством профессора живописи МГАХИ Вячеслава Николаевича Забелина (1935–2001). Общение с ним оказалось поистине драгоценно. Забелин любил работать с молодежью, отечески помогал ученикам.

Годы пролетели незаметно, пришло время дипломной работы. Друг нашего героя — в будущем также известный художник Сергей Александрович Гавриляченко, увлеченный историей казачества, зажег этой темой и его. Сергей Сиренко решил создать произведение о близких ему запорожских казаках. Диплом назывался «Думы» и представлял собой эскиз сложного по композиции триптиха на тему воссоединения России и Украины для настенной росписи в здании Высшего военно‑инженерного училища имени Богдана Хмельницкого (ныне находится в Ульяновске), которое в начале 1950‑х годов окончил Анатолий Маркович. Знаменитый гетман изображен в центральной части верхом на вздыбившемся белоснежном коне. Ранее Сиренко посетил исторические места Украины, связанные с боями под предводительством Богдана Хмельницкого. Вообще «разнообразных поездок было особенно много за время учебы в Суриковском институте, — вспоминал С. А. Гавриляченко, — в то еще недавнее золотое время, когда государство, пестуя искусства, давало возможность молодым художникам при желании объехать хоть всю страну». Следуя заветам выдающегося исторического живописца Василия Ивановича Сурикова (1848–1916), при сборе материала дипломант выполнил множество этюдов (некоторые из них изумительны по своей красочности и выразительности, например, «Днепровские плавни»), беседовал со старожилами, искал типажи.

Когда в 1987 году в МГАХИ открылась вакансия преподавателя на факультете живописи, Сергей Анатольевич принял приглашение. Поскольку это — служба, он порой в шутку называет себя художником‑любителем, работающим в свободное от службы время.

Первыми большими произведениями С. А. Сиренко стали картины, запечатлевшие интерьеры кремлевских соборов. Величественно уходят ввысь круглые столпы напоенного светом Успенского собора, где покоятся святители Древней Руси («Успенский собор Московского Кремля». 1989). В сумеречном полумраке Архангельского собора — усыпальницы великих князей и царей, над гробницей царственного ребенка‑мученика сияют огни паникадила, подобного Неопалимой купине («Архангельский собор Московского Кремля». 1990). Тихо светится иконостас Благовещенского собора, на стенах которого древнерусские мастера стенной живописи напечатлели сцены из Апокалипсиса («Благовещенский собор Мос­ковского Кремля». 1991). В те же годы написан интерьер величественного Софийского собора в Киеве с чудотворным мозаичным образом Божией Матери «Нерушимая Стена» («Святая София Киевская. “Нерушимая Стена”». 1990). Одной из сокровенных задумок мастера, его мечтой было запечатлеть новгородский Софийский собор, поработать в Санкт-Петербурге — создать живописный ряд ключевых центров духовной жизни России: Киев — Новгород — Москва — Петербург. Знаковыми работами, помимо упомянутых московских и киевских, явились изображения Софийских соборов в Константинополе (2013) и в Великом Новгороде (2017). К сожалению, по известным причинам политического характера художнику пока не удалось написать интерь­ер Софии Константинопольской.

Во время киевских паломничеств Сергей Анатольевич выполнил тонкую, мягкую по живописи и настроению панораму Киево-Печерской лавры и небольшой, но чрезвычайно изящный этюд «Киев в мае. Андреевский спуск» (1994). Компоновкой и деликатной плавностью пластического языка эти «киевские» работы заставляет вспомнить о высокой традиции русского архитектурного пейзажа XIX века.

Выезжая на практику со студентами в Ростов Великий, в Великий Устюг, С. А. Сиренко находил время и для собственного творчества. В теплом пронизанном светом воздухе под летним небом с быстро бегущими по нему облаками сияет ростовский Спасо-Яковлевский монастырь, призрачно отражаясь в ласковых водах озера Неро («Летний вечер на озере Неро», «Вид на Спасо-Яковлевский монастырь». 1995; «Ростов Великий. Озеро Неро». 1997). Низко спустились над озером встревоженные облака, неспокойна самоцветно искрящаяся водная гладь, гнется под ветром прибрежный кустарник («На озере». 2001). Понахмурилось, потемнело небо, понакрылось тучами мрачными, замерли перед грозой деревья — только ярко светится на холме купол храма («Ростовские валы». 2001). «Очень люблю писать с натуры, — признается художник, — чувствовать свое единение с природой. Для меня это — основной жизненный нерв. Сложности начинаются, когда переводишь живые натурные этюды в картину, потому что трудно по памяти так же точно, проникновенно, как в этюде, отобразить неповторимое состояние воздуха, собственное душевное настроение. Работая на пленэре, часто спешишь поймать исчезающее мгновение, которое уже никогда не вернется… Знаете, не люблю работать в мастерской: нет звуков жизни — птички не поют, трава не шуршит, собака не лает, как‑то мертво». Вспоминаются слова волшебного, молитвенного русского художника Алексея Кондратьевича Саврасова (1830–1897): «Да, да. Уж в Сокольниках фиалки цветут. Да, да. Стволы дубов в Останкине высохли. Весна. Какой мох! Уж распустился дуб. Ступайте в природу, там — красота неизъяснимая. Весна. Надо у природы учиться. Видеть надо красоту, понять, любить. Если нет любви к природе, то не надо быть художником, не надо».

Особое место в творчестве Сергея Анатольевича занимают пейзажи старинного русского города Гороховца, где он впервые побывал вместе с А. И. Фомкиным в 1981 году и куда вернулся в 1987‑м уже навсегда — настолько запечатлелся этот город в его сердце. В 1919 году Игорь Эммануилович Грабарь (1871–1960) писал о Гороховце: «Пошли бродить по городу, который весь оказался как бы застывшим с XVII века — ну просто как в “Спящей красавице”, — до такой степени, что мы не видели даже новых домов. Все церкви белые, все почти без исключения не тронуты с XVII века, — не расшиты, как всюду, окна, сохранили черепичную чешую главы, старые ворота и ограды и столько старых каменных домов, сколько их нет во всей остальной России...