Московская легенда о волшебном соловье

Дом Зотова на Пречистенской набережной. Отсюда А. А. Алябьев ушел добровольцем на Отечественную войну 1812 года

Из жизни композитора, пианиста, дирижера Александра Александровича Алябьева (1787–1851).

Судьба неизменно приводила А. А. Алябьева в Москву. Родился он в семье тобольского вице-губернатора. В 1796 году семья переехала в Петербург, где отец получил должность в Берг-коллегии, а Александр брал уроки музыки у известного композитора, скрипача, пианиста Иоганна Генриха Миллера. Спустя несколько лет (1804) он переехал в Москву, поступил в пансион при Московском университете и начал изучать основы композиции.

В 1812–1814 годах Алябьев участвовал в Отечественной войне и заграничных походах русской армии. Выйдя в отставку (1823), вновь поселился в Москве, арендовав квартиру в доме купцов Заборовых в Леонтьевском переулке (сейчас занимаемом посольством Украины). Вошел в театральную среду, посещал музыкальные вечера в доме Марии Ивановны Римской-Корсаковой (позже ее младшая дочь Екатерина стала супругой Алябьева). Москва — поистине судьбоносный город для Александра Александровича. Здесь он дебютировал как театральный композитор. В июне 1823 года в Петербурге и Москве с разницей по времени в неделю прошли премьеры его оперы «Лунная ночь, или Домовые», имевшей большой успех. Литератор, музыковед В. Ф. Одоевский позже писал: «Оперы Алябьева ничем не хуже французских комических опер». В 1825 году музыка А. А. Алябьева прозвучала в московском Большом театре. Для открытия нового здания театра поэт М. А. Дмитриев сочинил пролог «Торжество муз». Музыку к нему создали Ф. Е. Шольц, А. Н. Верстовский и А. А. Алябьев.

Однако в жизни Александра Александровича, помимо музыкальных вечеров и театральных премьер, большое место занимали и азартные игры. Не будем забывать: карточная игра — один из главных «лейтмотивов» той эпохи. Дядя А. С. Пушкина Василий Львович шутливо утверждал:

<…> Без карт не можно жить.

Кто ими в обществе себя не занимает,

Воспитан дурно тот и скучен всем бывает.

За карточным столом не только составлялись и рушились состояния, здесь игрок вызывал на поединок судьбу, и нередко схватка с ней влекла серьезнейшие последствия. Перенесемся мысленно в московскую зиму 1825 года. Вечером 24 февраля к дому в Леонтьевском переулке лихо подкатил небольшой возок: воронежский помещик Т. М. Времев приехал в гости к отставному полковнику А. А. Алябьеву. Тимофей Миронович уже вдовец, его жена, Наталья Алексеевна, в девичестве Мартынова (1779–1806), умерла задолго до описываемых событий. Волею судеб ее семейство сыграло роковую роль в истории русской культуры: в 1841 году двоюродный племянник Натальи Алексеевны Н. С. Мартынов убил на дуэли М. Ю. Лермонтова.

Итак, в доме Алябьева собрались гости. Времев, проиграв значительную сумму, начинает громко кричать, что его обманули, что налицо сговор и шулерство. Происходит драка. Помещик покидает дом со скандалом, а вскоре по пути в свое имение умирает на постоялом дворе. Открыто уголовное дело. Алябьев обвинен чуть ли не в убийстве. После вскрытия врачи выносят вердикт: помещик умер от апоплексического удара (инсульта). Но, помимо этого, композитору, известному своим вольнодумством, уже предъявлено обвинение в том, что у себя на квартире он устраивает азартные игры. Следует арест, заключение под стражу.

В московской тюрьме Алябьев провел два года. Заболел ревматизмом, начал слепнуть. Его невеста — Катенька Римская-Корсакова — вышла за другого. Но было и радостное событие. Старшая сестра выхлопотала для Алябьева право иметь в камере рояль. Он много музицирует и сочиняет лучший свой романс на стихи А. А. Дельвига — «Соловей». Партитура выпорхнула из каземата в конце 1826 года (Алябьев передал ноты через друга и коллегу — Алексея Николаевича Верстовского). Уже в январе 1827-го романс исполняют в Большом театре. Он мгновенно обретает неслыханную популярность. В 1830-м году салонная певица П. А. Бартенева исполнила его на московскому балу в честь приезда знаменитой немецкой примы Генриетты Зонтаг, прозванной «Волшебным немецким соловьем» и удостоившейся от Е. А. Баратынского следующих восторженных строк:

И к нам ты прилетел, волшебный соловей,

Из стран счастливейших Германии своей,

Где долго средь похвал в отчизне вдохновенья

Твои воздушные носились песнопенья...