Н.Д. Дмитриев-Оренбургский. Стрелецкий бунт 1682 года (Царица Наталья Кирилловна показывает Ивана V стрельцам, чтобы доказать, что он жив-здоров). Холст, масло. 1862 год

Я глубоко уверен в том, что вещи

Красноречивей всяческих речей…

Евгений Винокуров

В начале XVII века между улицами Мясницкой и Покровкой располагались земли ремесленников Покровской сотни — черной, то есть обложенной государственными податями, слободы¹ — и свободные от налога белые земли московской знати, на которых в районе нынешних Кривоколенного (его четной стороны), Армянского, Большого и Малого Златоустинских переулков уже в первые десятилетия XVII века стали селиться иноземцы².

В 1660–1670-х годах по обеим сторонам современного Армянского переулка стояли дворы негоциантов-иностранцев, торговавших с Европой в Архангельске — единственном в то время морском порту России. Среди них были голландцы Конрад Канненгизер, Даниил Гартман, Томас Келлерман, Вахрамей Меллер, Генрих Минтер, Мартин Быхлин и другие³. Двор Канненгизера помещался на углу Армянского переулка (современный дом 1/8, строение 1), дворы Минтера и Меллера — на территории нынешнего посольства Армении (Армянский переулок, 2).

Владение, где находятся палаты Голицыных (Кривоколенный переулок, 10), вне сомнения, принадлежало состоятельным людям. Судя по переписи дворов 1671 года, где-то здесь располагались усадьбы Быхлина, Келлермана, а также Петра Гавриловича Марселиса⁴ — купца из Гамбурга. Томас Келлерман прочно осел в России и даже являлся «гостем», то есть входил в высшую категорию русских купцов, имевших право оптовой заграничной торговли. Петр Марселис был одним из хозяев металлургических заводов и железных рудников близ Тулы⁵.

Дальнейшая история владения в Кривоколенном переулке связана с именем Стефана (Степана) фон Гадена — известного врача времен царя Алексея Михайловича. Фон Гадена, польского еврея, в 1656 году в ходе войны с Речью Посполитой взяли в плен и вскоре приняли на русскую службу. В Москве он сблизился с боярином Артамоном Матвеевым, усадьба которого также располагалась в нынешнем Армянском переулке. В доме Матвеева воспитывалась вторая жена государя — мать Петра I Наталья Кирилловна Нарышкина. В 1670-х годах фон Гаден являлся самым влиятельным врачом в Москве, лечил членов царской семьи. Во время стрелецкого бунта 1682 года Артамона Матвеева и Стефана фон Гадена, обвиненного в отравлении царя Федора Алексеевича, казнили. Беременную жену и младших детей лекаря по просьбе царицы Натальи Кирилловны пощадили⁶.

После фон Гадена остались трое сыновей — Гаврило, Иван и Иев фон Гадановы⁷, а также вдова Катерина, вышедшая замуж за дьяка Степана Родионовича Рязанцева. Все они к началу XVIII века владели двором в Кривоколенном переулке совместно и в 1702 году продали его Матвею Лаврентьевичу Поппу⁸.

О Гадановых известно только, что сначала они служили при дворе⁹, а затем офицерами. В 1726 году Иев числился капитаном в Выборгском полку¹⁰, Иван в 1723–1726 годах командовал полком Московского гарнизона¹¹.

Новый владелец двора гамбургский купец М. Л. Попп бывал в Москве наездами и большую часть времени проводил в Гамбурге как торговый агент Петра I. Компаньонами Поппа являлись его брат Иван и гамбургский купец Франц Андреевич Гиз (Хиз). После смерти обоих братьев Гиз наследовал их имущество¹² и в 1719 году продал московский двор в Кривоколенном переулке купцу Федору Лукичу Мыльникову за 2 тысячи рублей¹³ — очень крупная сумма по тем временам.

Среди 50 переселенных Петром I из Московской губернии в Санкт-Петербург торговых людей (так решался вопрос об образовании купеческого сословия в новой столице) находился и купец московской Панкратьевской слободы Лука Емельянович Мыльников, имевший «торг отъезжий у города Архангельского и на Москве мыльный завод»¹⁴. Был Лука признающим священничество старообрядцем. В Петербурге не отрекся от своей веры и «принимал беглых попов», за что его записали в двойной подушной оклад. Сына Мыльникова Федора Лукича, которому, по всей вероятности, грозило то же самое, в Петербурге так и не нашли¹⁵. Вскоре он объявился в Москве.

В 1717 году по указу Петра I была основана шелковая (штофная) мануфактура. Во главе ее стали ближайшие соратники царя: барон П. П. Шафиров, адмирал Ф. М. Апраксин и граф П. А. Толстой. Они вложили в дело свои средства, а также получили крупную сумму из казны. Мануфактура имела отделения в Санкт-Петербурге и в Москве — московское размещалось в здании бывшего Посольского двора на Ильинке. Вскоре предприятию, оказавшемуся убыточным, потребовалось дополнительное финансирование, и в 1720-х годах к участию в делах фабрики пригласили состоятельных купцов, в том числе Ф. Л. Мыльникова, а также влиятельную семью Евреиновых. Знатные же основатели мануфактуры в 1724 году из дела вышли. Во второй половине 1730-х Федор Лукич умер. Ему наследовал сын Семен Федорович, управлявший фабрикой в 1740-х годах¹⁶. В 1750-х он, по-видимому, разорился и был вынужден продать свою часть предприятия и дома́ в Москве. Сама же штофная мануфактура на Посольском дворе просуществовала по крайней мере до 1770-х годов.

По данным переписи дворов 1742 года, проведенной властями после грандиозного пожара Москвы (1737), хозяином усадьбы в Кривоколенном переулке указан Семен Федорович Мыльников, но не исключено, что какое-то время в 1730-х годах ею владел обер-гофмаршал Р. Г. Левенвольде (1693–1758)¹⁷ — один из наиболее близких к императрице Анне Иоанновне царедворцев. В 1741 году после прихода к власти Елизаветы Петровны Левенвольде арестовали и сослали в Соликамск.

Согласно московским актовым книгам, в 1751 году двор в Кривоколенном переулке был Мыльниковым заложен за долги¹⁸ и вскоре сделался собственностью Михаила Семеновича Чебышёва (1686 — вторая половина 1750-х).

Представитель древнего, но небогатого рода М. С. Чебышёв поступил на военную службу в 1703 году солдатом и участвовал «во многих баталиях и акциях» Северной войны. В 1709-м он получил чин капитана, но больше по службе не продвинулся¹⁹. В 1725-м женился на Евдокии Алексеевне Баскаковой — дочери капитана лейб-гвардии Семеновского полка А. П. Баскакова²⁰. В 1736-м был отставлен капитаном «без награждения чина» «для определения к штатским делам». Далее служил асессором Судного приказа. С 1741 года — коллежский советник²¹. В этом чине Чебышёв и покинул служебное поприще.

13 февраля 1758 года дочь М. С. Чебышёва Екатерина Михайловна (1744–?) вышла замуж за князя Павла Федоровича Голицына (1733–1800)²², с именем которого сейчас связывают палаты в Кривоколенном переулке.

В отличие от своих братьев, достигших генеральских чинов, Павел Федорович очень быстро оставил военную службу. В 1756 году он был переведен из камер-пажей императрицы Елизаветы в лейб-гвардии Семеновский полк поручиком, а в 1758-м уже уволен с чином гвардии капитан-поручика²³. С тех пор тихо проживал в Москве, пользуясь своей частью очень значительного отцовского состояния. Дом же в Кривоколенном переулке достался Екатерине Михайловне по наследству от ее родителя и рано умершего брата²⁴. Здесь за несколько десятилетий П. Ф. Голицын собрал большую коллекцию «естественных и художественных вещей» — «разного рода статуи, бюсты, бронзы, минералы, разные вещи мозаические и флорентийские картины, также перстни с цветными и резными каменьями, и табакерки»²⁵. Свой «натуральный кабинет» он охотно показывал посетителям. По воспоминаниям ученого и мемуариста А. Т. Болотова, относящимся к 1788 году, «кабинет» Голицына, «человека умного, любопытного», был «превеликий, и целая просторная длинная комната набита была всякими натуралиями, и было что посмотреть и чему подивиться»²⁶.

В 1800 году П. Ф. Голицын решил продать свой «дом каменный о двух этажах, с двумя флигелями каменными, деревянным сараем и еще для людей на дворе деревянные два покоя, с садом». В главном здании тогда имелось «22 покоя», а один из флигелей был отремонтирован и готов к сдаче внаем. Но в том же году Павел Федорович умер, и дом вместе с коллекцией редкостей продали уже наследники²⁷.

Пожар 1812 года Мясницкую улицу и прилежащие переулки по причине благоприятной розы ветров не затронул, палаты в Кривоколенном уцелели, однако подверглись разорению. В 1814 году их владельцем значился архитектор П. С. Максютин (1797–1856)²⁸, а в 1818-м — некий отставной майор Желет²⁹.

В начале 1820-х годов усадьба в Кривоколенном переулке перешла во владение штаб-лекаря Осипа Владиславовича Карраса (1767–1835)³⁰ — «венгерца по происхождению», обучавшегося «немецкому, латинскому, французскому и российскому языкам, хирургии и медицине в Вене в военной академии»³¹, а в 1802–1811 годах служившего врачом Преображенской больницы для душевнобольных³². С 1798 года О. В. Каррас был женат на уроженке Страсбурга Марии Доррер — дочери известного в Москве преподавателя французского языка и сестры гувернера поэта Д. В. Веневитинова.

Семьи Доррер и Каррас не смогли в 1812 году покинуть Москву и пережили все тяготы французской оккупации и пожар³³. После войны О. В. Каррас занимался врачебной практикой.

В начале 1840-х годов Каррасы продали дом коллежскому советнику Николаю Константиновичу Декиндлейну (1782–1844)³⁴, после смерти которого владельцем усадьбы стал его брат Михаил Константинович Декиндлейн (1793–1867) — кавалерист, генерал-майор, участник войны 1812 года, заграничных походов (1813–1814) и обороны Севастополя (1854–1855)³⁵. Сам М. К. Декиндлейн, по-видимому, в Кривоколенном переулке не жил, сдавая дом внаймы московским купцам Шиллингам, поселившимся здесь еще при Каррасах³⁶...