В России никогда не угасал интерес к византийскому культурному наследию — прежде всего потому, что с последним связано становление собственно русской духовной культуры. В этой связи можно считать показательным состав нескольких недавно проведенных выставок1. Он свидетельствует как о характере сохранившихся памятников, так и об успехах в их изучении, достигнутых исследователями нескольких поколений. Греческие древности, надо отметить, всегда привлекали внимание русских путешественников2.
Предметы византийской церковной утвари на Руси были немногочисленны, но, как правило, имели значение высоких образцов3. Часть их попала к нам уже после падения Константинополя (1453). Греческо‑русские культурные связи в этот период остаются весьма активными4. Греческое духовенство теперь обращается в Москву за материальной помощью и, получая ее, привозит различные «древности и святости», в том числе произведения византийского и поствизантийского искусства, характеристике которых посвящены специальные обзорные работы5. Русские правители и духовные лица, в свою очередь, также посылали вклады в греческие храмы и монастыри. Этот материал в значительной степени еще не выявлен и не изучен, поэтому нам здесь приходится довольствоваться лишь отдельными известными памятниками, обнаруживаемыми в специальной литературе.
Теоретически наличие предметов русской церковной утвари можно предположить в различных греческих монастырях и отдельных храмах. Даже если не все они (предметы) сохранились, что‑то ведь должно было уцелеть в общей массе изделий. Так, на снимках престола храма Преображения Господня монастыря святой Екатерины на Синае заметны Евангелия в русских ювелирных окладах6. Синайская обитель имеет и много произведений русского пластического искусства, являющихся предметом изучения работающей там экспедиции.
Вопрос о том, к какому времени относятся наиболее ранние образцы русской церковной утвари, оказавшиеся в греческих храмах и монастырях, остается открытым. Из числа известных на сегодняшний день надо прежде всего упомянуть украшенную серебряным с позолотой филигранным окладом Владимирскую икону Божией Матери (размер 26,1х19,5 см) ХV века, вложенную в 1614 году вдовой проэдра венецианского Греческого Братства Димитрия Палеолога Марией в церковь святого Георгия в Венеции7. Произведение, изысканное по рисунку и колориту, обнаруживает признаки, характерные для московской иконописи, а оклад с украшающими венец драгоценными камнями соотносится с убранством подобной иконы, сохранившейся в Троице-Сергиевой лавре8. Судя по характеру живописи и сканого с эмалью серебряного оклада, московской по своему происхождению является также икона Божией Матери «Одигитрия» (размер 29,5х23,0 см), созданная в конце ХVI — начале ХVII века и вложенная в тот же Георгиевский храм в 1605 году Николаем Петрашку — сыном валашского господаря Михая Храброго, о чем свидетельствует греческая надпись на обороте9. Схожие по стилю драгоценные оклады икон мастерá Оружейной палаты начинают выполнять во второй половине ХVI столетия. Таких изделий сохранилось немного. Одной из принципиальных аналогий можно считать двустворчатый складень рубежа XVI–XVII веков10.
В собрании Византийского музея в Афинах хранится серебряный процессионный крест (размер 37,5х18,0 см), происходящий из македонского монастыря Иоанна Предтечи в Серрах и датируемый ХVI–ХVII веками11. На лицевой стороне изделия — крупное изображение Распятия, над ним в верхнем перекрестии помещен овальный медальон с изображением Христа во славе, в иных местах – небольшие композиции Благовещения, Рождества Христова, Сретения, Богоявления, Преображения и Воскрешения Лазаря. На оборотной стороне в верхнем перекрестии — крупное поколенное изображение Богоматери Платитеры, в иных местах — Воскресение, Сошествие Святого Духа, Успение, Вознесение, Оплакивание Христа, Умовение ног, Троица; средокрестье заполняет рельефная пластина «Христос во гробе» с полуфигурами архангелов Михаила и Гавриила по сторонам. Сопроводительные надписи славянские. В нижней части креста с обеих сторон — погрудные фронтальные изображения святых, одно из которых близко к образу преподобного Сергия Радонежского. Все перечисленное соответствует схеме оформления запрестольного креста середины XVI века работы мастерских Благовещенского собора Московского Кремля12. Известен еще идентичный русский литик из голубого стекла, вставленный в более позднюю архиерейскую панагию, хранящуюся в Ярославле. Композиции праздничного цикла генетически связаны с деревянными резными крестами, получившими распространение в Москве со второй половины ХV века13.
Для получения полной версии статьи обратитесь в редакцию
