Катуары

Свадьба Марины Бетулинской и Кирилла Катуара. Париж. Сергиево подворье. 12 июня 1938 года. Из архива автора

О семействе французских предпринимателей Катуар в Москве.

Эту фотографию я впервые увидела в Рич­фильд-Спрингсе (США) в доме А. Ю. Смирновой-Марли, разбирая обширный семейный архив Анны Юрьевны. Снимок запечатлел свадьбу ее сестры Марины в 1938 году. Я спросила: а как звали жениха? Оказалось, Кирилл Катуар. Мгновенно всплыло в памяти название подмосковной железнодорожной станции Савеловского направления — Катуар. Совпадение?

— Нет, — ответила Анна Юрьевна. — Именно там жили Катуары в своем имении. Они вложили средства в строительство дороги и станции, поэтому последнюю назвали их именем. Что, она до сих пор так называется?

- Да, название сохранилось. Только мало кто знает, откуда оно взялось…

- Спасаясь от революции, Катуары в конце XVIII века бежали из Франции в Россию, где стали предпринимателями — имели крупное чайное дело. Это был когда‑то знатный род — графы де Бионкур. О чем, правда, Кирилл и не подозревал. Когда они с Мариной регистрировались в мэрии, там обнаружили старинные записи и предложили ему взять дворянскую приставку к фамилии — де Бионкур. Но Кирилл только отмахнулся — какой граф из простого механика!

- Я так поняла, что Катуары вновь оказались во Франции после 1917 года?

- Да, опять приходилось спасаться… Ки­рилл‑то очень не хотел уезжать, любил Россию — был русским, как говорится, до мозга костей. Не случайно он женился не на француженке, а на русской, такой же «беглянке», как он сам… Они познакомились в парижском предместье Медоне на дворянской «Чашке чая», где собиралась молодежь и находила себе женихов и невест — такой был в те времена способ сохранения «русскости» у нас, эмигрантов…

Уезжая в Москву, я получила эту фотографию в подарок как напоминание о Катуарах, их одиссее с Запада на Восток и с Востока на Запад между пожарищами двух революций, как реликвию, взывающую к разгадке…

* * *

В XIX — начале XX века «московские» французы немало преуспели на ниве предпринимательства, в общественной и куль­турной деятельности. Фабрикант Жюль Гужон основал металлургический завод, после революции переименованный в «Серп и молот». Арманды стали текстильными магнатами в Подмосковье. Железная дорога Савеловского направления строилась в основном на средства негоцианта Льва Ивановича Катуара³, имя которого до сих пор носит одна из платформ. Созданный Адольфом Сиу концерн сущест­вует до сих пор (кондитерская фаб­рика «Большевик»). Знаменитые в советское время духи «Красная Москва» «родились» на парфюмерной фабрике Анри Брокара (ныне — «Новая заря») и назывались «Любимый букет императрицы». Композитор Александр Дюбюк написал более 250 романсов и песен, считающихся русскими народными («Вдоль по улице метелица метет», «Улица, улица, ты, брат, пьяна» и другие). Рецепт популярнейшего салата оставлен нам поваром ресторана «Эрмитаж» Люсьеном Оливье… Здесь перечислено, конечно, далеко не все. «Французский след» в нашей столице гораздо глубже и значительнее. В этом убеждает действующая с 2009 года передвижная выставка «Москва-Париж. Сплетение судеб», посвященная истории французских семей в Москве. Она была организована в рамках Года России во Франции (2010) Ассоциацией потомков таких семей, в частности, усилиями главы Ассоциации Всеволода Марковича Егорова-Федосова — прямого потомка династии Арманд-Демонси. За время своего существования выставка прошла в десятках учреждений, библиотек, музеев, вузов и картинных галерей Москвы и Подмосковья. Поиски сведений о семействе Катуар привели меня в Музей Центрального телеграфа, где состоялся очередной цикл выставки — «Из истории французско‑русских семей в Москве за 250 лет». Устроителем и куратором мероприятия выступил сам В. М. Егоров-Федосов. н любезно огласился стать моим гидом по экспозиции, а в заключение предоставил для публикации герб рода Катуар де Бионкур и фотографию Анны Ивановны Катуар (см. далее)…