Перед усадьбой. Надежда Петровна Подлужина с сыном Борей в повозке
Летние досуги московского семейства Колесовых в конце XIX — начале XX века.
От редакции
В № 8 «Московского журнала» за 2017 год была опубликована статья В. Н. Архиповой о художнике Т. Е. Мягкове (1811–1865). Далее последовали материалы того же автора о потомках Тимофея Егоровича — представителях семьи Колесовых (Московский журнал, 2018, № 11; 2019, № 3, 5). Предлагаемая публикация представляет собой зарисовки усадебного отдыха родных и друзей дочери Т. Е. Мягкова — Екатерины Тимофеевны Колесовой (ок. 1843 — 1916). Список использованных источников приведен в конце.
К 1890-м годам круг общения Екатерины Тимофеевны состоял в основном из товарищей ее трех старших сыновей по Училищу живописи, ваяния и зодчества. Это были молодые архитекторы Дмитрий Дмитриевич Подлужин и Иван Павлович Машков, художники Александр Казимирович Гриневский, Николай Леонидович Великолепов, Владимир Иванович Позднеев. Они часто собирались в доме Колесовых в Выползовом переулке, музицировали, танцевали, пели. Посиделки часто затягивались до утра.
Позже эти счастливые времена будет вспоминать еще один частый гость Колесовых — А. П. Гиляров. В одном из его писем к Екатерине Тимофеевне есть даже стихи об этом:
Бывало, в день Ваш именинный
Весь молодежью дом кипел.
Он по постройке был старинный,
Но пред гостями — молодым:
Лились здесь звуки фортепиано,
За ними скрипка ввысь неслась.
Все было весело, не пьяно,
Беседа светская велась.
Играли в фанты, танцевали,
В их жилах билась кровь ключом,
О днях грядущих не гадали,
Живя одним текущим днем…
Д. Д. Подлужину Е. Т. Колесова симпатизировала особенно. Сведений о нем немного — при том, что его авторству принадлежат несколько приметных московских зданий, включая дома в городских усадьбах И. В. Попова — Е. П. Щекиной (Нижний Кисловский переулок) и Т. Н. Щербакова — Арбатских (улица Покровка).
К началу ХХ века из детей Колесовых в отчем доме остались только Павел и Евгения. Старший сын Александр решил посвятить себя сцене и в августе 1890 года покинул Москву с труппой антрепренера П. П. Медведева. Владимир после окончания Училища живописи, ваяния и зодчества (1895) женился и отбыл в Кострому. Вышла замуж дочь Анна.
Именно тогда в жизни семьи появились Ситники — сельцо Владимирской губернии, лежавшее при реке Черемушке в 38 верстах от уездного города Александрова (ныне это Подмосковье). Погостить в Ситниках Колесовых пригласил Д. Д. Подлужин, женатый на владелице имения Надежде Петровне Виноградовой. Те с готовностью отправились в путь.
«Дорога наша была очень приятная и веселая: все время разговаривали, смеялись, — писала Е. Т. Колесова. — Д. Д. рассказывал нам или что-нибудь очень веселое, или о заграничных железных дорогах. Любовались окрестными видами, в особенности местом близ Хотькова монастыря. Потом скоро стала видна и колокольня Троицкой лавры, при виде которой почти все бывшие с нами в вагоне пассажиры начали креститься, а еще через несколько минут мы приехали и на станцию Сергиевого Посада. <…>
Д. Д. пошел нанимать коляску, потому что его экипаж был занят разными покупками для дома. Коляску взял с парой, четвероместную. Мы с Женей сели рядом, а Д. Д. поместился напротив нас на маленьком диванчике. Дорога от лавры до Вифанской церкви шла хорошая, ровная, но за церковью, невдалеке от выезда из Вифании (Спасо-Вифанский монастырь. — В. А.), в поле начались такие колеи и рытвины, что коляска то и дело качалась направо и налево и так сильно, что я ужасно боялась, как бы она совсем не опрокинулась, поэтому предложила всем лучше идти некоторое расстояние пешком; все были согласны, тем более что тут случилась небольшая рощица, и мы прошли по ней вместо прогулки, пока началась дорога получше, хотя и далее местами попадались такие неровности, что я при каждом толчке ахала и держалась за край коляски, а Д. Д. все смеялся надо мною, непривычной к деревенской дороге. Однако все эти колеи и толчки нисколько не могли помешать мне любоваться окрестными видами; некоторые из них были так хороши, что их хоть сейчас на полотно да в рамку. Особенно понравился мне пруд Гефсиманского скита (скит Троице-Сергиевой лавры. — В. А.). Он является перед глазами как-то совсем неожиданно. Все ехали какой-то рощицей, вдруг — большая открытая местность: прямо перед нами мост, а по обеим его сторонам пребольшой овальный пруд. С правой стороны он нехорош, весь зарос тиной, но с левой вода совершенно чистая, и берега с двух сторон окружены высокими густыми деревьями, а вдали, где кончается пруд, виднеется среди зелени белая каменная церковь, тоже скитская.
В Вифании мне также понравились пруды, рощи и в особенности один домик недалеко от церкви. Налево от дороги есть большая зеленая полянка, окруженная с трех сторон строениями; по левой стороне идет белая каменная ограда церкви, по правой против ограды — несколько домов, а прямо посредине только один домик: серый, с зеленою крышей, мезонином и террасой по лицевой стороне дома. Крыльцо находится посредине. От домика с обеих сторон идет решетка зеленая с белыми столбиками, а за ней и за домом видны высокие деревья, сад или роща — не знаю.
Д. Д. рассказывал нам, что они с Н. П. (Виноградовой, супругой. — В. А.) приезжали раз как-то в Вифанию говеть и жили несколько дней в одном из этих домов, именно в белом, на правой стороне. Далее, за Вифанией, дорога шла все полями; проезжали мимо деревень, переехали речку — границу между Московской губернией и Владимирской, и вскоре поднялись на гору, откуда увидели вдали дом и другие строения в имении. Потом спустились опять под гору, проехали небольшим леском, а там через ручеек парком Е. П. (сестра Н. П. Виноградовой Екатерина Петровна; в Ситниках у каждой из сестер было по своему имению. — В. А.) и мимо ее сада и дома подъехали к крыльцу дома, где живет Д. Д. с семейством. На крыльце уже стояли и ожидали нас все обитатели дома, начиная с Н. П. и до слуги Ивана».
Колесовы с друзьями гостили у Надежды Петровны. Со временем это стало доброй семейной традицией. Вновь обратимся к записям Екатерины Тимофеевны (к сожалению, далеко не всегда точно датированным):
«Сегодня после завтрака Н. П., Е. М. (неустановленное лицо. — В. А.), Женя и я были у Е. П; она звала нас пить шоколад в саду; потом отправились на прогулку в село Подсосенье (версты за две) смотреть мельницу. Д. Д. и я ехали в шарабане, а Женя и Е. М. шли пешком. Дорога почти до самой мельницы шла лесом; в конце его открылся широкий заливной луг, весь покрытый, будто пестрым ковром, полевыми цветами. Здесь мы вышли из шарабана, оставили лошадь в тени под деревьями и пошли через луг к мельнице по косой полосе влево. Когда мы были уже посреди луга, то я увидела удивительно красивую местность: прямо перед нами протекала довольно широкая речка, за нею во всю длину противоположного берега поднималась высокая крутая гора с яркой зеленою травою, среди которой местами растет мелкий кустарник; полевых цветов и здесь тоже великое множество, а также и несколько песчаных дорожек, ведущих с вершины горы к реке. На верхнем, правом берегу реки на горе построена каменная белая церковь, окруженная решетчатой оградой; от нее по обе стороны вдоль берега расположены избы крестьян, и вся эта постройка оканчивается (также одинаково по обеим сторонам) небольшими группами молодых деревцов.
Перейдя весь луг, мы пошли нижним левым берегом реки по песчаной дорожке к мостику, ведущему на мельницу. Мостик этот устроен из тонких бревен, положенных в длину по одной линии с рекою, и находится над плотиною. Мы остановились посреди моста, чтобы посмотреть, как льется через плотину вода из речки в омут, находящийся на левой стороне и имеющий, как говорят, сажень 15 в глубину. Хотя вода падает с небольшой (аршина в два) высоты, но при падении в омут очень сильно клубится совершенно белою пеной и так шумит и клокочет, что даже не слышно слов. Я очень боялась идти по мостику, так как он имеет перила только слева, со стороны омута, а правая сторона, к реке, совсем ничем не огорожена; да и по бревнам проходить было очень неровно, неудобно, но благодаря помощи Д. Д. прошла очень хорошо…
