Муж А.И. Воиновой Давид Степанович Дандуров
Из эпистолярия Александры Ивановны Воиновой (1885–1970).
Моя прабабушка Александра Ивановна Воинова (псевдоним «Сант-Элли») — довольно известный литератор и драматург первой половины XX века. Вот что говорится о ней, например, в биобиблиографическом словаре Ю. А. Горбунова «Писательницы России»: «Родилась в селе Воскресенском Тульской губернии в дворянской семье. Рано потеряла родителей. Училась в народной школе, окончила Тульскую женскую гимназию, историко-филологический факультет Высших женских курсов. В 1913 году издала первую свою книгу “Записки курсистки”. В 1915-м вышла замуж и переехала в город Борисоглебск Тамбовской губернии, изучала положение крестьянства, писала повесть на эту тему. В Борисоглебске вышел роман “Ника” (Ч. 1. 1916). После Октября жила в Москве. Сотрудничала в издательстве “Молодая гвардия”, в газетах, в “Театральном издательстве”. В 1920‑х годах ставились ее пьесы “Совбарышня Нина”, “Золотое дно”, “Акулина Петрова”, “Получка”, “На буксир” и другие. В 1925 году вышла повесть “Тайна бытия” — Сант-Элли; в 1930-м — роман “Самоцветы”; в 1933-м — роман “Восток и Запад” (Кн. 1). В 1922-м тяжело заболела, лечилась в Цхалтубо. В 1938-м вернулась в Москву, работала в музеях и библиотеке имени Ленина. Собрала большой материал по истории Грузии и Армении, сельджукских султанов и арабского Востока. В работе над главным ее историческим романом “Тамара и Давид” писательнице помогал ее муж Д. С. Дандуров1, знаток древней истории Востока. Главы романа впервые опубликованы в 1942 году. Потом он неоднократно переиздавался»2.
Сейчас, к сожалению, творчество Александры Ивановны основательно забыто. Между тем каждая писательская судьба по-своему уникальна и достойна нашей памяти. Знакомясь с извлеченными из архивов письмами А. И. Воиновой к тем или иным лицам, я узнавала ее с самых разных сторон. Здесь же передо мной предстали многие черты московского литературного быта первой трети XX века, ожили думы и настроения значительной части послереволюционной творческой интеллигенции. Эти письма я предлагаю вниманию читателей «Московского журнала», сопроводив публикуемые тексты необходимыми пояснениями.
Известно по крайней мере одно послание А. И. Воиновой к В. И. Ленину — от 7 июня 1921 года. Приводим его с небольшими сокращениями:
«Глубокоуважаемый Владимир Ильич!
Позвольте мне, русской писательнице и русской патриотке, в этот критический и острый момент, переживаемый сейчас Россией, обратиться к Вам с необычной просьбой, которую понять и выполнить можете только Вы, как стоящий во главе государственной власти в России и как идеолог современного коммунистического движения, захватившего своим влиянием почти всю Европу.
В моей просьбе нет личных и материальных интересов, она вытекает из чувства любви и долга по отношению к родине и руководится желанием оправдать свой народ пред лицом всего цивилизованного мира и указать тот выход, необходимый для установления экономического равновесия в стране, который должен соединить интересы беспартийной многомиллионной массы с общими интересами, преследуемыми Вами в дальнейшем развитии идей коммунизма.
Все эти годы, начиная с Октябрьской революции, я жила в Советской России, изучала, наблюдала все те перемены, какие произошли в жизни русского народа, социальные сдвиги, рост народного самосознания, проследила весь ход гражданской войны и после ее окончания выехала в Грузию с тем, чтобы написать обширную историческую книгу, быть может, впервые дать беспристрастную историческую оценку всем событиям, какие произошли в России за эти три с половиной года, и издать эту книгу за границей. <…> Из всех своих наблюдений, опыта и знаний, предназначавшихся для исторической книги, выбрала все наиболее ценное и касающееся главным образом экономической жизни России и изложила в небольшой брошюре под заглавием “Молодая Россия и коммунизм”. С этой брошюрой, которую мне хотелось напечатать в Тифлисе, чтобы переслать ее для агитации в русские эмигрантские круги за границу, я обратилась к председателю ревкома Грузии Ф. Махарадзе, который оказал мне большое содействие и обещал приложить все усилия к ее напечатанию и пересылке ее в ближайшее время со своим письмом в центр.
Но ввиду того, что в моей книге изложена главным образом деловая экономическая программа, касающаяся аграрного и промышленного вопроса, которая может быть немедленно проведена в жизнь, то я решаюсь, не дожидаясь выпуска в свет моей книги, послать Вам отпечатанную на машинке рукопись и просить Вас ознакомиться с ее содержанием. Эта книга является первым историческим оправданием большевизма и того советского строя, который сложился в России за эти три года, и в этом оправдании, которое в то же время является оправданием русского народа, и заключается все значение этой книги для Европы; кроме того, в ней звучит голос русского крестьянства и всей той многомиллионной беспартийной массы, которая стремится создать для себя новую идеологию и всей своей экономической и социальной жизнью слиться с Советской властью. <…>
Во мне Вы можете видеть совершенно независимого, но тем более ценного Вам сторонника, который, будучи движим, с одной стороны, порывом бескорыстной любви к родине, а с другой — является служителем высшей справедливости, которая заставляет меня видеть в коммунизме силу, могущую бороться со всеми чудовищными проявлениями капитализма и могущую перестроить жизнь человечества на совершенно новых основаниях. Мои первые две книги, из которых одна была конфискована старым правительством3, а вторая затерялась во время революции, имеют определенную нравственную окраску и дают мне возможность выступить перед Европой с защитой Советской власти и с обвинительным приговором разлагающейся европейской культуре. <…>
Мое желание и стремление — отдать народу свой опыт, знания, наблюдения и работать в области духовного и экономического возрождения России. <…> Воинова-Дандурова.
Тифлис»4.
В том же архивном деле подшито письмо к В. И. Ленину председателя Грузинского Ревкома Ф. И. Махарадзе от 11 июня 1921 года. В письме, к которому прилагалась рукопись вышеупомянутой брошюры, среди прочего говорится: «Я не мог отказать ей (А. И. Воиновой. — К. А.) в такой просьбе и предлагаю это произведение Вашему вниманию. Этой беспартийной писательнице, но безусловно искренне сочувствующей и сов[етской] власти, и коммунизму, нельзя отказать ни в оригинальности, ни в смелости, ни в продуманности до конца своих мыслей, несмотря на некоторые ошибки, а м[ожет] б[ыть], и противоречия. Несомненно, в ней есть что-то от славянофильства, даже от Достоевского, но при всем том она смотрит на явления довольно трезво»5.
Чтобы дать представление о характере работы Воиновой «Молодая Россия и коммунизм», процитируем оттуда небольшой отрывок: «Молодая Россия перед лицом Европы покажет, как были велики социальные завоевания Октябрьской революции, положившие начало новой экономической жизни, породившие новые социальные течения и давшие русскому народу то преимущественное положение в строительстве новой жизни, которое открывает перед ним неограниченную возможность как в использовании естественных богатств своей страны, так и в развитии всех областей народного хозяйства по последним научным требованиям техники и прогресса»6.
Будучи еще начинающим литератором, мучительно ищущим свое место на российском Парнасе, Александра дерзала писать ко многим маститым авторам, в том числе к Л. Н. Толстому. Ее письма к нему не сохранились. Суть дела позволяет уяснить дошедший до нас ответ Льва Николаевича. В 1906–1907 годах А. И. Воинова обращалась к Толстому с мольбой «не оттолкнуть» ее и дать ей «путевку в жизнь», благословив на литературное творчество. Однако понимания не нашла — напротив, получила краткую отповедь:
«Очень сожалею, что не могу сказать Вам ничего приятного о Вашем писании. У Вас не заметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы Вам не заниматься этим. Постарайтесь не питать ко мне за это мое мнение недоброго чувства. То, что я написал, я написал с желанием Вам добра.
Лев Толстой.
11 июля 1907»7.
Однако Александра не отчаивается. 24 октября 1908 года она направляет пространное послание литературоведу и педагогу П. М. Сакулину8 (очевидно, по поводу рукописи романа «Записки курсистки»):
«Многоуважаемый Павел Никитич!
Искони веков ведется обычай среди начинающих свою литературную карьеру: с глубокой верой ищут человека-руководителя, который мог бы <нрзб> первое робкое создание <нрзб> творчества, указать ошибки и в конце концов дать ему жизнь. Следуя вековому обычаю я хочу просить Вас, Павел Никитич, о следующем: прочитайте мою первую беллетрическую вещь! Прочитайте и скажите правдиво, может ли быть такая вещь напечатана или не может. Если не может, то почему. Я облегчаю Вашу задачу; я не прошу Вас решить сложный вопрос о литературном таланте или литературной бездарности — этот вопрос решен мною самою в ином несколько смысле; у меня есть жажда (здесь и далее в письмах подчеркивания авторские. — К. А.) писательства, и эту жажду (как иначе я называю призвание) я должна утолять, если хочу существовать нормально, спокойно! Значит, <нрзб> устранено решение, что я такое — талант или бездарность — ответ на этот вопрос даст будущее, но… для настоящего момента мне важно знать вот что: может ли увидеть жизнь мой первый рассказ? Может ли быть напечатан?! И я надеюсь, что этот вопрос Вы не откажетесь мне разрешить! Я боюсь, что моя просьба покажется Вам затруднительной в смысле прочтения; “прочитать рукопись!” Ведь это иной раз прямо трагедия, комично отточенная Чеховым9! Но, Павел Никитич! Даю Вам честное слово, что чтение не затруднит Вас! Много недостатков в моем первом творении, но оно безусловно живо, легко, просто написано. Вы не утомитесь читать. Если б Вы знали, как тяжело просить, еще тяжелее просить о своем произведении. Будьте добры, ответьте хоть одним словом, согласны ли Вы выполнить мою просьбу. Если согласны, то я пришлю рукопись с одной знакомой курсисткой. Сама я по‑прежнему больна и не выхожу из дома… Пожалуйста!
<…>
Александра Воинова»...
