Н. П. Ламанова. Кафтан из двух владимирских полотенец. Из альбома «Искусство в быту»
О первой советской мастерской по моделированию и пошиву одежды.
Октябрьская революция преобразовала само понятие «мода». Сословия упразднили, роскошные туалеты недавних власть имущих ушли в прошлое. После революции и Гражданской войны в России не существовало никакой моды вообще. На улицах можно было увидеть мужчин и женщин в кожаных куртках — эти куртки шили во время Первой мировой войны для обмундирования служащих авиационных частей, и то, что осталось на складах, теперь пустили в дело. Вспомним фильм «Собачье сердце», сцену визита Швондера к профессору Преображенскому… Символом революционной эпохи стала красная косынка, которую женщины повязывали не под подбородком, как обычно, а на затылке. Все эти нововведения нашли отражение в изобразительном искусстве (картины К. С. Петрова-Водкина «Девушка в красном платке», «Делегатка» Г. Г. Ряжского и другие). У женщин кожаные куртки дополнялись прямыми юбками, сшитыми из солдатского сукна, а вскоре в женский гардероб перекочевали и мужские гимнастерки, подпоясанные ремнем, что подчеркивало наставшее равноправие полов. Многие крестьянки и горожанки носили ситцевые блузы и платья свободного покроя, напоминающие рубашки, а в мужской одежде преобладали сатиновые косоворотки, на которые надевался пиджак.
С провозглашением в 1921 году перехода к нэпу начали восстанавливаться разрушенные Гражданской войной текстильные фабрики, открываться частные пошивочные мастерские. Одной из самых известных тогдашних мастериц еще с царских времен являлась Надежда Петровна Ламанова (1861–1941). До революции она обшивала московский и петербургский бомонд, удостоившись звания «Поставщик Двора ее Императорского Величества». Клиентками Ламановой были жены дипломатов, промышленников, военачальников, банкиров, знаменитые актрисы. Но вот наступили новые времена, и Надежда Петровна весь свой талант направила на создание моделей, этим временам соответствовавших. В 1919 году по поручению Наркомпроса она организовала «Мастерскую современного костюма», являвшуюся, по сути, своеобразной лабораторией по моделированию одежды послереволюционной эпохи.
А в 1923 году, когда в стране еще царила разруха, родилось «Ателье мод» — первое в СССР подобное предприятие, которое расположилось на Петровке, 12, и первоначально называлось «Центр по становлению нового советского костюма». Заведению ставилась задача изменить внешний облик советского человека, выработать критерии такой моды, которая отвечала бы производственным, бытовым и социальным условиям Советской России, а не повторяла западноевропейские клише. По замыслу, здесь, с одной стороны, должны были создаваться образцы для массового производства — так называемая рабочее-крестьянская мода с использованием простых материалов, а с другой — выполняться индивидуальные заказы. Для работы в «Ателье мод» пригласили «русскую Коко Шанель» — Н. П. Ламанову.
Организовала же и возглавила ателье тогда еще совсем юная Ольга Дмитриевна Сеничева (1904–1988). Со своей идеей она обратилась к руководству Московского государственного треста швейной промышленности («Москвошвей»). Ей, учитывая возраст, посоветовали взять заместителем «солидного мужчину». Таковым оказался театральный деятель Б. П. Кащенко — сын известного психиатра. Он стал верным помощником, а впоследствии и супругом Сеничевой.
Действовать энтузиастам предстояло на условиях самоокупаемости. Взяли кредит, нашли помещение на Петровке. И закипела работа. Получили со складов конфискованные ткани, владельцы которых покинули страну после революции. Подпорченную в подвалах парчу пустили на шторы и на обивку мебели. В глубине зала устроили подиум. Мебель подобрали низкую, чтобы не отвлекала внимание публики от подиума.
И вот настал день, когда шторы, которыми были до времени задернуты витрины, раздвинулись, и перед изумленными взорами москвичей предстала невероятная картина: неподвижно стоявшие манекенщицы демонстрировали в одной витрине великолепные вечерние наряды, в другой — простые холщовые платья с вышивкой. Мгновенно прилегающие улицы заполнились людьми, движение на Петровке, Кузнецком Мосту и в Столешниковом переулке остановилось. Кто-то вызвал милицию. Витрины «Ателье мод» пришлось вновь зашторить. Но рекламный эффект превзошел все ожидания. Событие запечатлел на кинопленке молодой Э. К. Тиссэ — будущий оператор «Броненосца Потемкина» и других фильмов С. М. Эйзенштейна; впоследствии эти кадры вошли в киножурнал «Кинохроника мод» (1923, № 1).
На открытии в числе приглашенных присутствовали нарком просвещения А. В. Луначарский, представители творческой интеллигенции и крупнейших швейных фабрик Москвы. В качестве моделей выступали актрисы московских театров. Ольга Сеничева вспоминала: «Ателье моды распахнуло свои двери. Дом № 12 на Петровке ярко освещен. У подъезда швейцар в форме, разработанной художниками-модельерами. Красив демонстрационный зал. Трудно поверить, что совсем недавно здесь было холодное неотапливаемое помещение с нестрогаными столами и скамьями, с разбитыми и замазанными штукатуркой окнами. Блестит парча драпировок и обивки мебели. В зале много артистов, среди них — А. В. Нежданова. Заиграл оркестр под управлением популярного в то время Ф. Криша. На сцену выходят известные актрисы в созданных в Ателье модных туалетах. Среди них солистка Большого театра А. Тихонова, артистки театра оперетты К. Новикова, Р. Лазарева, эстрадные танцовщицы и другие. Показ мод превратился в своеобразный концерт. Присутствующие награждали аплодисментами почти каждую модель. В сценках-миниатюрах участвовали штатные манекенщицы». Как видим, коллектив Сеничевой шел в ногу со временем: подобные дефиле уже проводились во Франции Жаном Пату, Жанной Ланвен, Коко Шанель.
В 1982 году я встречалась с Ольгой Дмитриевной. В ее квартире на улице Воровского все напоминало о былых временах. В рамках — фотографии Маяковского и Есенина, с которыми Сеничева была знакома. Она поведала мне, как осуществлялись показы. Чтобы привлечь зрителей и возможных клиентов, организовывали описанные выше демонстрации-концерты. Артистки выступали в костюмах, сшитых мастерами «Ателье мод». Вел программы любимый москвичами конферансье А. Г. Алексеев. Иногда модели демонстрировала А. В. Нежданова. Аплодисментами награждались и концертные номера, и демонстрируемые наряды. В зале всегда было много известных деятелей искусства.
Устраивались и выездные показы. В то время славился своими танцами ресторан «Эрмитаж». Туда направляли манекенщиц, каждой прикалывали на платье эмблему ателье. Они сидели за отдельным столиком, что-то заказывали, а когда их приглашали танцевать, выходили в зал и таким образом, в танце, демонстрировали одежду. При появлении О. Д. Сеничевой конферансье Алексеев громко провозглашал: «Оркестр, прошу туш! Прибыла директриса “Ателье мод”!» Под звуки оркестра Ольга Дмитриевна занимала свое место. Ее называли мамой русской моды.
Однажды в июне 1923 года ателье предложили участвовать в сборе средств для Комиссии ВЦИК по улучшению быта детей. Подумав сообща, решили участвовать в бегах на ипподроме. «Нам предоставили застоявшихся лошадей из бывших царских конюшен», — рассказывала Сеничева. Для приглашенных на мероприятие актрис сшили роскошные костюмы. Себе Ольга Дмитриевна выбрала наряд поскромнее — черное платье с большим красным воротником и черный кокошник. Женщины расселись по коляскам, и процессия двинулась к ипподрому, удивляя прохожих своим великолепием. «Как обычно, на ипподроме царил ажиотаж, завсегдатаи делали ставки». Билеты продавались втридорога: публика, большей частью состоявшая из нэпманов, не пожалела денег ради столь экзотического зрелища. «Было два заезда. Мы, никогда не участвовавшие в подобных мероприятиях, сидели, уцепившись за сиденья. Коляски не были приспособлены для таких гонок. Обезумевшие от долгого стояния лошади понеслись. Было очень страшно. Мой экипаж в обоих заездах пришел первым. На следующий день мы передали комиссии большую сумму денег».
В дальнейшем Ольга Дмитриевна снималась в кино, работала в театре, позднее окончила аспирантуру, защитила диссертацию, заведовала кафедрой в Полиграфическом институте. На сохранившемся снимке 1920-х годов она запечатлена в шляпке, созданной в «Ателье мод».
И все же, несмотря на то что руководила ателье О. Д. Сеничева, фактически центральной фигурой здесь являлась Н. П. Ламанова.
В числе любимых моделей Надежды Петровны была завзятая московская модница — муза русского авангарда Л. Ю. Брик, которая даже в самые тяжелые годы умудрялась одеваться элегантно и стильно. Костюмы придумывала себе сама. Как-то раз сшила платье из узбекской набойки, украсив его пуговицами из ракушек, а пальто — из портьеры с бахромой. В один прекрасный день, прогуливаясь, она встретила знаменитую модистку Надежду Ламанову. Увидев на Брик необычное платье из ситцевых платков, та пришла в восторг. Лиля Юрьевна привела Ламанову к себе домой, сняла платье и подарила ей, а вместе с платьем и идею.
Позднее, выезжая за границу, Лиля Брик привозила новые наряды и идеи. Ее сестра, впоследствии известная французская писательница Эльза Триоле (1896–1970), оказавшись в Париже, поначалу, чтобы хоть как-то заработать, сотрудничала с модными домами, изготавливая для них разнообразные колье из доступных простых материалов (метлахской плитки, окрашенных макарон, таблеток аспирина), вела колонку моды в газете Ce Soir. В 1924 году в Париже Лиля Брик и Эльза Триоле впервые показали платья Ламановой, сшитые из холста, украшенные вышивками и вологодскими кружевами. Так Париж впервые услышал о Надежде Петровне, о которой потом французская пресса много писала.
Этот показ вызвал интерес не только во Франции, но и в Англии — всем хотелось знать, какую же моду может предложить миру послереволюционная Россия. Газетную фотографию Лили Брик в наряде от Ламановой английские журналисты прокомментировали следующим образом: «По причине нехватки ткани в Советской России московская модельерша г-жа Ламанова сделала эти платье и шляпу из мешковины». Напомним: тогда на Западе в одежде господствовал стиль ар-деко — парад богатства и красоты, роскоши и блеска. Наряды дополняли меха, шляпы декорировались перьями экзотических птиц. Что могла этому противопоставить разрушенная революцией и Гражданской войной страна? В арсенале модисток имелись лишь грубое полотно, солдатское сукно, низкие сорта шерсти, холст, бязь, ситец, гарус, байка… Приходилось включать фантазию и мастерство…
