Алябьевы. Сидят: Ольга, Николай Иванович, Ольга Ивановна, Надежда. Стоят: Павел, Нестор,
Николай, Иван, Тимофей. Семейный архив
Историко-биографический очерк.
В России хорошо знают династию Мамонтовых, однако некоторые ее представители известны гораздо меньше, чем они того заслуживают. Например, Ольга Ивановна Мамонтова (1847–1909), сестра Саввы Ивановича (1841–1918). Она вышла замуж за учителя, бывшего крепостного Николая Ивановича Алябьева (1834–1910) и стала верной его сподвижницей на ниве народного просвещения. У них родилось много детей и внуков, не покинувших страну после революции и сумевших вписаться в советскую жизнь. Ныне Алябьевы составляют большую часть живущих в России потомков Мамонтовых.
Сведения об этой семье достаточно скудны. В числе источников прежде всего следует упомянуть малотиражную и сегодня довольно редкую книгу правнучки Алябьевых Е. Р. Герцевой «Из истории моих родных» (2006), а также книгу О. И. Арзумановой «Савва Иванович Мамонтов, его предки и потомки» (2002). В своем повествовании мы опираемся главным образом на указанные издания и архивные документы.
* * *
О. И. Мамонтова была младшим ребенком Ивана Федоровича Мамонтова (1802–1869). Девочке едва минуло 5 лет, когда умерла ее мать Мария Тихоновна. Отец, рано потеряв любимую жену и маленьких дочерей Машу и Соню, много внимания уделял Оле. Ею занимались бабушка, няня, домашние учителя. В воспитании Оли Иван Федорович «ставил долгом сохранить в дочери святость религии, силу неукоризненной нравственности и исполнение долга по летам ее. Она удалена от светских выездов и натянутости, занята уроками чрез учителей в предметах, необходимых в будущности»1. Кроме того, И. Ф. Мамонтов пригласил в качестве гувернантки Анну Дмитриевну Вернер, напутствовав ее словами: «Вы видели, что <…> учителей в столице много, но недостает одного учителя — матери, вот тут-то вы, Анна Дмитриевна, и нужны. От неимения этого-то учителя недостает в Ольге и понимания ласк»2. И просил заменить Оле, «насколько возможно, мать»3.
Очевидно, А. Д. Вернер оказалась на своем месте. Разлучаясь с ней, Оля сетовала: «Милая мама Аня, что же ты мне давно не писала, я соскучилась, не получая от тебя новой весточки»4. Анна Дмитриевна оставила заметный след в жизни всего семейства. Недаром после отъезда гувернантки Иван Федорович и его дети (Савва, Николай и Оля) долго переписывались с ней. Из этих посланий можно кое-что узнать и о молодых годах Ольги Ивановны.
«Ученье, — сообщала она, например, Анне Дмитриевне в 1869 году, — <…> это мое единственное утешенье в настоящее время, я только и счастлива, когда сижу у себя наверху и учусь»5. Ольга занималась языками, литературой, историей, музыкой, пением, танцами. Ей преподавали Н. Г. Рубинштейн и П. П. Булахов. Позже девушка сама определяла свои интересы: «Читаю я много, запасаюсь побольше знаниями, беру уроки физики, <…> впоследствии примусь за зоологию, ботанику, часто вспоминаю я вас, как бы мы вместе поработали»6.
В семье Ольга более всех дружила с Саввой, близким ей по возрасту. Он сопровождал сестру в гости к родным, в церковь, в театр. Старшие братья Федор и Анатолий к тому времени стали студентами, а Коля был еще мал7. Вместе с отцом и братом Ольга съездила за границу (1861). Позже (1865) Савва взял сестру в свое свадебное путешествие8.
Иван Федорович с детьми жил зимой в собственном доме в Сыромятниках (Земляной Вал, владение 637) недалеко от Ильинской церкви, а летом в усадьбе Киреево в Химках. Позже Савва и Анатолий, женившись, перебрались в собственные дома, а Ольга и Федор, также успевший обзавестись семейством, остались с отцом. При этом Мамонтовы продолжали часто собираться вместе. Постепенно в семье Ольги образовался тесный молодежный кружок: Елизавета Григорьевна — жена Саввы, Мария Александровна — жена Анатолия, Ольга Ивановна — жена Федора, кузины Вера, Зинаида, Евдокия — дочери дяди, Николая Федоровича Мамонтова. В 1865 году Ольга писала А. Д. Вернер: «Я живу сама понемножку в окружении невестушек, братьев, одним словом, соберутся все молодые и веселятся согласно, дружно»9. И в 1869-м: «Все наши здоровы. <…> Мы часто видаемся, а по воскресеньям поем хором, который состоит из 16 человек»10.
С возрастом в Ольге просыпалось чувство независимости: «Мне живется недурно, положение мое в семействе такое же, но я очень довольна тем, что могу совершенно самостоятельно читать все, что только хочу, а потому мои мысли свободны, убеждения <…> также, хотя, конечно, высказывать их не смею»11. Отец, впрочем, замечал, что дочь «голову свою набивает современными идеями»12. Видел это и Савва: «Оля последнее время развилась так, что более желать трудно»13. В 1869 году она уже посещала публичные лекции и занятия в Московском университете14.
Последовавшая в том же году кончина родителя потрясла Ольгу, у нее случился нервный срыв, поэтому братья отправили ее лечиться за границу. Савва полагал, что «совершенная свобода, которою она теперь пользуется, употребляется ею сознательно, и во всяком случае при ее уме и развитии (и то и другое имеется в хорошей дозе) трудно предположить невменяемость ошибок, какие могли бы случиться»15.
Но здесь-то и проявилась самостоятельность Ольги. Пробыв за границей полгода, она без согласия родных вышла замуж за Н. И. Алябьева. Савва Иванович писал по поводу избранника сестры: «Знаю только, что он большой приятель Анатолия и имеет на него большое влияние, чему, как кажется мне, подчиняется и Оля, дурного про него я ничего не знаю»16.
Венчание состоялось в Крестовоздвиженском соборе Женевы 1 мая 1870 года17. Старшие Мамонтовы не могли принять этот брак — даже Савва Иванович, недоумевавший в письме к А. Д. Вернер: «Каким образом это случилось, я объяснить не могу. <…> Оля всегда была впечатлительна, и человек, говорящий резко, утвердительно и подчас цинично такие вещи, которые прямо идут вразрез той среде, в которой Оля жила и которая томила ее, мог всецело овладеть ее умом и сердцем. <…> Оля совершенно отдалась ему, отказавшись окончательно от прежней среды»18. Однако постепенно неприятие Николая Ивановича братьями Мамонтовыми сгладилось, а с семьей Саввы Ивановича у Ольги установились дружеские отношения.
* * *
Н. И. Алябьев происходил из крепостных помещика Ивана Петровича Мусина-Пушкина, участника войны 1812 года, жившего в Москве на Чистопрудном бульваре (дом 6). Отец Николая, Иван Антонович, служил управляющим в доме барина и пользовался его доверием. Имея только одного сына, И. П. Мусин-Пушкин тепло относился к сыновьям И. А. Алябьева и за верную службу отца освободил их от крепостной зависимости. В вольной грамоте говорится: «1846 года мая 30-го дня я, гвардии полковник и кавалер Иван Петров Мусин-Пушкин, отпустил вечно на волю крепостного своего малолетнего дворового человека Николая Иванова Алябьева, имеющего от роду 11 лет»19.
Николай успешно окончил 2-ю московскую гимназию, затем (1857) — историко-филологический факультет Московского университета и был принят старшим учителем словесности в Дворцовое архитектурное училище, после упразднения которого преподавал в Школе межевых топографов. С 1868 года он учительствовал в Московском художественном обществе и в 3-й женской гимназии, в 1870−1873 годах наблюдал за учебной частью в Женской ремесленной школе. Титулярный (1862), статский (1872) советник.
Н. И. Алябьев был сторонником народничества и все свои силы отдавал делу просвещения. В 1866 году типография А. И. Мамонтова выпустила его первый труд — «Практическую грамматику русского языка для народных училищ» (1866). В предисловии автор писал, что, стараясь соблюсти ясность и понятность изложения, он брал примеры из фольклора, а также из произведений лучших отечественных писателей: «Только в этом случае и будет смысл — русских людей учить склонять и спрягать по-русски»20. В 1871 году Николай Иванович начал издавать народный журнал «Грамотей», одобренный Министерством народного просвещения для гимназий, реальных училищ, учительских семинарий21.
Н. И. Алябьев любил древнерусскую словесность и стремился знакомить с ней читателей. В 1867 году он напечатал сочинение «Ильяда, или Песни об Илье Муромце». Для «Грамотея» сделал стихотворное переложение «Слова о полку Игореве», выполнил переводы из Ипатьевской летописи, «Задонщины» и «Слова о Мамаевом побоище» с подробным разбором. В 1876-м отдельными книгами издаются его переложение «Слова о полку Игореве», «Повесть о горе-злосчастии», «Рассказы из истории русского народа». Наградой за все эти труды стал орден Святого Станислава II степени.
О. И. Алябьева выступила активной сподвижницей супруга. Когда в 1870 году его назначили наблюдателем за учебной частью только что открывшейся в Москве Женской ремесленной школы, Ольга Ивановна стала попечительницей этого учреждения22. Сюда принимали девочек из бедных семей в возрасте 11–14 лет. Образование давалось в объеме гимназии (русская словесность, история, арифметика, рисование, геометрия, черчение, хоровое пение). Воспитанниц также обучали различным ремеслам, чтобы окончившие школу «могли зарабатывать независимо и честно кусок насущного хлеба». За свою деятельность школа получила Большую серебряную медаль на Всероссийской ремесленной выставке (1875).
* * *
До 1894 года Алябьевы жили в доме Мамонтовых в Сыромятниках. Там они вырастили семерых детей. При разделе наследства дом перешел семье Федора Ивановича (старшего брата Ольги) и был продан. Николай Иванович с женой перебрались в принадлежавший некоему Орешникову соседний особняк, в котором семья прожила 10 лет.
Очевидно, некоторое отчуждение между купцами Мамонтовыми и мещанами Алябьевыми все же сохранялось. Сын Ольги Ивановны Нестор писал в дневнике: «Роды Ивана Антоновича Алябьева и Ивана Федоровича Мамонтова стояли на различных ступенях социальной лестницы». Он же в воспоминаниях отмечал: «Дети Ивана Федоровича Мамонтова были богаты, а внуки (мы) — просто баричи». Тем не менее «Николай Иванович Алябьев <…> в “приданое” за невестой получил 250 тысяч рублей в ценных бумагах Московского купеческого общества взаимного кредита плюс материальные блага, включая полный выезд с двумя рысаками»23.
Семья вела достойный образ жизни. Сыновья окончили 4-ю московскую гимназию, получили высшее образование, часто посещали театр и оперу, учились верховой езде; будущее двух дочерей тоже было хорошо обеспечено. Дети росли во взаимной дружбе, сохраняя близость с родителями24.
В любви и согласии Ольга Ивановна и Николай Иванович прожили 40 лет. Н.И. Алябьев умер спустя два месяца после смерти супруги. Они похоронены близ села Дубровицы на кладбище деревни Лемешево.
* * *
Молодое поколение Алябьевых застало уже другую эпоху, в которой пыталось обрести свое место.
Тимофей (1870−1912), окончивший математический факультет Московского университета, сделался большим поклонником Л. Н. Толстого — вплоть до буквального подражания стилю жизни писателя. Со временем у него развилось психическое заболевание, он жил в семье брата Ивана, умер довольно рано.
Ольга (1873−1945) была крестницей и любимой племянницей С. И. Мамонтова, часто посещала Абрамцево. Ее портреты писали В. А. Серов и К. А. Коровин. В Абрамцево она встретила будущего мужа — врача Михаила Викторовича Овсянникова, который служил одно время секретарем у Саввы Ивановича и даже, обладая красивым голосом, пел в его Частной опере. М. В. Овсянников имел пансионат в Алупке, давший потом, в тяжелые 1920-е годы, приют родственникам. Конец жизни Ольга Николаевна провела в семьях трех своих дочерей.
Николай (1876−1920) по окончании историко-филологического факультета Московского университета преподавал историю в Сиротском институте имени императора Николая I, в женских гимназиях Даль и Головиной, выступал в печати, в 1915 году учредил частное реальное училище Н. Н. Алябьева. Начавшаяся война, а затем революция прервали его педагогическую деятельность. Николая мобилизовали и направили в Рыбинск — работать в пожарной охране. Умер он от тифа.
Нестор (1878−1958) стал медиком и как земский, а после районный хирург почти 50 лет прослужил в больницах Костромы, Москвы, Подмосковья. Он был очень музыкален, любил посещать концерты. Коллеги, поздравляя Нестора Николаевича с 45-летием профессиональной деятельности (1954), подарили ему автограф композитора Ф. Листа…
