Жизнь, любовь, творчество…

Усадьба Домотканово. Вид с парадного подъезда. 1910 год

О художнице Рене Рудольфовне О’Коннель-Михайловской (1890–1981).

Прежде всего отметим, что в должной мере обстоятельной ее биографии не существует. Периодически появляющиеся интернет-публикации, посвященные Р. Р. О’Коннель-Михайловской, изобилуют неточностями и откровенными ошибками. Нам хотелось бы исправить подобное положение вещей и поведать об этой удивительной женщине по возможности полно и объективно.

* * *

Рене Рудольфовна О’Коннель появилась на свет в Санкт-Петербурге. В автобиографии она указывает год своего рождения — 1891-й¹, и эта дата ныне повсюду воспроизводится. Однако согласно записи в метрической книге санкт-петербургского храма Великомученицы Екатерины, будущая художница родилась в 1890 году, а в 1891-м ее крестили: «23 июня 1891 г. <…> в С.-Петербурге окрещен младенец именем Рене-Жанна-Аделя <…> священником Антонием Эвелье-Логранж со всеми обрядами таинства». Далее говорится, что Рене-Жанна-Адель — «французского гражданина Рудольфа О’Коннель (O‘Konnell) и его жены Ольги, урож[денной] Метро (Metrot), законная дочь, родившаяся 10.10.1890 в Санкт-Петербурге в приходе сей церкви»².

Среди предков Рене обнаруживается немало интересных людей. Один из них — Дэниел О’Коннел (1775–1847), политический деятель, борец за независимость Ирландии от британского владычества³. Родственница нашей героини Фредерика Эмилия Августа О’Коннель (1825–1885) была известной художницей. Она родилась в Потсдаме, училась у знаменитых немецких и бельгийских мастеров Вильгельма Хербига, Карла Бегаса и Луи Галле. В 1844 году перебралась в Брюссель, начала выставляться и довольно быстро завоевала популярность как искусная офортистка и портретистка⁴. В середине 1850-х годов по приглашению Ф. И. Тютчева приехала в Россию и прожила здесь некоторое время. В этот период она создала ряд работ⁵.

Рудольф-Морис О’Коннель, французский подданный, фигурирует в адресных книгах Петербурга как администратор газеты Journal de St.-Peterburg, а его супруга Ольга — как владелица дамского ателье. Помимо Рене у них было еще трое детей — Петр, Даниил и Мадлен. Семейство сменило не одно место жительства (доходные дома на Пушкинской улице, в Кирпичном переулке, на Каменноостровском проспекте и другие)⁶.

В 1905 году Рене поступила в подготовительные классы Рисовальной школы Общества поощрения художеств. Вскоре (1906) пост директора школы занял Н. К. Рерих. С его приходом начались бурные перемены — в частности, открылись новые классы: женский этюдный, художественной вышивки, графического искусства. Последний, в котором занималась Рене, по приглашению Рериха возглавил И. Я. Билибин.

Иван Яковлевич был прямодушным и увлекающимся человеком, строгим и взыскательным преподавателем. Уже с первых занятий ученикам давались сложные и интересные самостоятельные задания — например, сделать проект бронзового блюда «Георгий Победоносец» в традиции новгородской эмали или деревянную шкатулку в стиле русского лубка. Билибин водил подопечных на этюды и экскурсии в Эрмитаж, Музей Александра III (Русский музей), летом организовывал для них поездки по старинным городам России, привлекал к выполнению собственных проектов.

В школе Рене посещала мастерскую керамики и фарфора, руководимую Э. Н. Досе. Эмилия Николаевна предоставляла юным художникам полную свободу в выборе тем и композиций, ограничиваясь лишь специальными техническими указаниями. «Самым интересным моментом в работе фарфорово-керамической мастерской, — вспоминал художник И. И. Мозалевский, — был так называемый обжиг. Несколько учеников дежурили всю ночь напролет у печи, следили за обжигом фарфоровых и керамических работ всей мастерской. Чтобы не заснуть, <…> проводили время в бесконечных россказнях и спорах на всевозможные темы, близкие искусству. Посматривая в мику (слюду) и следя за процессом обжига, решали сообща, когда следует вынуть из печи обжигаемые работы»⁷.

Об успехах Рене свидетельствуют ведомости успеваемости, содержащие внушительный список премий и наград⁸. А после первого года учебы ее послали в Италию на летнюю практику. По итогам 1911/1912 учебного года она получила малую серебряную медаль за графику. После этого по приглашению знакомой — Л. С. Кулаковой (урожденной Елпатьевской, во втором браке — Врангель) — Рене отправилась в крымское имение мужа Людмилы Сергеевны и много лет спустя с любовью вспоминала те места: «Посреди долины вьется речка Черная, вытекающая из сталактитовой пещеры. <…> Между каменными оградами, обвитыми душистым ломоносом, шиповником и ежевикой, петляют дороги, ведущие к татарским деревням. На чаирах (полянах) стоят огромные деревья грецкого ореха, в лесу дубы, грабы, дикие яблони и груши, кизил и орешник — признак древних исчезнувших поселений. От нагретых камней пахнет пряным запахом диких трав»⁹.

В гости к Кулаковым приехал И. Я. Билибин, чтобы обсудить покупку земли в урочище Батилиман на побережье Ласпинской бухты для строительства там дачного поселка. Все вместе совершили небольшое путешествие в Батилиман. «От перевала к морю спускались пешком по крутым тропинкам, дороги еще не было. Перед нами был совершенно дикий, необитаемый, не считая сезонных рыбаков из Балаклавы, край. Чудный пляж. Сильный запах древовидного можжевельника, огромные сосны и редкое уже в Крыму земляничное дерево с красным стволом и вечнозелеными листьями. <…> Ночевали в палатках на пляже, у рыбаков ели кефаль, печеную на шкаре (вид железной решетки) над углями»¹⁰.

В числе первых пайщиков поселка были писатели (В. Г. Короленко, Е. Н. Чириков), профессора (А. Ф. Иоффе, В. И. Вернадский), художники (В. Д. фон Дервиз, И. Я. Билибин), режиссер К. С. Станиславский и другие видные деятели науки и искусства. Со многими из них Рене не только познакомилась, но и подружилась.

* * *

В 1912 году Р. Р. О’Коннель вышла замуж за И. Я. Билибина. В Петербурге они поселились на Васильевском острове в бывшей мастерской А. И. Куинджи — двухэтажной квартире с жилыми комнатами на первом этаже. Двери их дома всегда оставались открытыми для друзей, знакомых и учеников Рисовальной школы. «Рене Рудольфовна, <…> француженка с примесью ирландской крови, веселая, остроумная, приветливая, со всеми одинаково дружественная, была душой нашего небольшого коллектива и умела внести всегда какую-то не мешавшую работе веселость, которая заполняла наши рабочие дни и ночи какой-то особенной привлекательностью, интересом», — вспоминал И. И. Мозалевский¹¹.

«Я так счастлив, что существуете Вы», — писал Иван Яковлевич Рене Рудольфовне — своей «милой Червонной даме»¹². Это прозвище он дал ей в честь главной героини задуманной им сказки, которую, однако, не закончил, сделав лишь рисунок дамы с подписью: «Подобно цветку, украшала Червонная дама Червонное королевство»¹³. Красота Рене не раз служила для него источником творческого вдохновения. Например, в билибинских иллюстрациях к сказке «Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что» облику молодой жены стрельца Андрея приданы черты Р. Р. О’Коннель (а облику Андрея — черты автора).

До 1917 года летние месяцы супруги проводили преимущественно в Батилимане на даче. Она располагалась «в прекрасном месте: небольшое возвышенное омываемое морем плато у подножия высокой скалы. На плато разведен виноградник. Само здание было построено по проекту Ивана Яковлевича. Дом с выступающим вперед фронтоном, поддерживаемым двумя массивными колоннами. <…> Весь дом был окрашен в ярко-белый цвет, сияющий на темном фоне скалы. К морю спускалась выдолбленная в каменистом скате лестница»¹⁴.

В большой компании друзей Рене Рудольфовна и Иван Яковлевич путешествовали по Крыму. Поднимались на Кара-Даг и на Ай-Петри, любовались восходами и закатами, ночевали у костра. Ездили и по старинным русским городам. В Ростове Великом «вы берете лодку и выезжаете на середину озера Неро, откуда виден город с его церквами, куполами, звонницами и домами. К вечеру, когда солнце все это освещает розовым светом и город на холме выглядит совершенно как написанный иконописцем в одном из иконных клейм, раздается мелодичный звон, он дрожит в воздухе и растекается в тишине над водой, а потом становится гуще и сильнее. Вот такую красоту мы испытали на себе»¹⁵.

Художники собирали предметы народного быта; дома у них имелась обширная коллекция женских костюмов, вышивок, прялок, пряничных досок, старинных сундуков… Эти вещи И. Я. Билибин использовал в работе над иллюстрациями к сказкам и былинам, оформлением театральных постановок. Р. Р. О’Коннель рисовала по заказу различных изданий, в том числе для журналов «Сатирикон», «Лукоморье», «Аргус»; также сделала несколько открыток для благотворительной Общины святой Евгении. В 1914 году она завершила курс обучения в Рисовальной школе по классам композиции, графики и фарфора¹⁶ и тогда же взялась за иллюстрации к сказке Шарля Перро «Синяя борода». Книга получилась яркой и красочной, в художественной манере чувствовалось влияние Билибина. Рене Рудольфовна сотрудничала с мужем в создании театральных декораций (например, к опере Н. А. Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане»), эскизов костюмов (к опере А. Н. Верстовского «Аскольдова могила», к пьесам Старинного театра барона Н. В. Остен-Дризена и Н. Н. Евреинова).

Трудиться иной раз приходилось до глубокой ночи, но всегда оставалось время на прием гостей — мирискусников С. В. Чехонина и Е. Е. Лансере, преподавателей Рисовальной школы В. А. Щуко, С. С. Митусова, С. К. Маковского, писателя Е. Н. Чирикова и других. «Пили <…> очень мало. Почти ничего не пили, так как Р. Р. не любила, когда ее Ван Якич (как она в шутку его называла) подопьет не в меру. Но и без выпивки было всегда весело, оживленно, искренне. И. Я. любил петь, приплясывая, частушки вроде “Ой девицы — по горошинке, хоть по маленькой, да хорошенькой”. <…> Вместо бубна приносил из кухни какой-нибудь таз или решето»¹⁷.

И. Я. Билибин и Р. Р. О’Коннель не только принимали гостей, но и сами часто наносили визиты. Так, новый, 1914 год они встречали в Домотканове — тверской усадьбе В. Д. фон Дервиза. Об этом необыкновенном месте — «втором Абрамцеве» — Рене Рудольфовна позже вспоминала, что здесь «работало сразу несколько художников. Ефимов лепил. Иван Яковлевич, как всегда, пристраивал свой угол и, как он говорил, свои “причандалы”: краски, кисти, тушь. Под вечер устраивались прогулки на лыжах или катались на розвальнях, иногда вываливаясь в снег; было весело»¹⁸…