«Человек большого ума и большого знания»

Старая крепость Керкиры (Корфу). С гравюры XIX века

О враче, видном организаторе медицинского дела Павле Захаровиче Кондоиди (1710–1760).

Родиной семьи Кондоиди являлся один из ионических островов — Корфу (Керкира) на западном побережье Балканского полуострова. Эти края, в отличие от остального греческого мира, долгие века пребывавшего под властью турок‑османов, принадлежали Венеции. Первым из Кондоиди в Россию попал дядя нашего героя Атанасиос (1677–1737). С юности он хотел посвятить себя духовному служению. Образование получил в греческой православной школе Флангиниса (Венеция), где достиг больших успехов в изучении древнегреческого и латинского языков. Вернувшись на Керкиру, в течение десяти лет проповедовал Евангелие и в 1709 году был введен в окружение Константинопольского патриарха Афанасия V1. В Константинополе Атанасиос познакомился с российским послом при османском дворе П.А. Толстым, получил должность  второго секретаря посольства2, выполнял поручения секретного свойства. После того как Турция объявила России войну, Кондоиди пришлось спасаться бегством. Обосновался он в Яссах при дворе господаря Молдавии Н. Маврокордатоса, которого сменил Д.К. Кантемир (1673–1723). Дмитрий Константинович имел тесные связи с русским двором, участвовал в неудачном для Петра I Прутском походе (1711)3; вынужденный покинуть Молдавию, оказался в Москве. Вместе с ним в качестве учителя его детей в Москву выехал и А. Кондоиди4. В 1716 году Атанасиоса взяли на службу в Московский печатный двор, где он работал над исправлением славянского перевода Библии5. Также Кондоиди начинает преподавать богословие в Славяно‑греко‑латинской академии и в 1721 году становится сотрудником Святейшего синода, несмотря на слабое знание русского языка6. Далее последовало пострижение в монашество с именем Афанасий и назначение настоятелем ярославского Толгского монастыря. Свой земной путь выходец из Средиземноморья закончил епископом Суздальским7. Где‑то в начале 1720‑х годов А. Кондоиди вызвал к себе племянника Панайотиса, в России ставшего Павлом Захаровичем. Юноша знал греческий, итальянский, латынь, а впоследствии овладел и русским языком. В 1726 году он перебрался в Петербург и был зачислен в гимназию при Академии наук8. «Умеренно сведущего в понимании легких классических авторов», его сразу приняли в высший гимназический класс9. Азы науки П.З. Кондоиди постигал вместе с будущим математиком В.Е. Адодуровым (1709–1780)10. Достигнув значительных успехов под руководством преподавателя Г.Ф. Миллера — впоследствии одного из первых российских историков11, Кондоиди в 1727 году был принят в университет12, где в ту пору трудились приглашенные по указу Петра I видные ученые — физик, математик и врач Д. Бернулли, математик Л. Эйлер, историк Г.З. Байер и другие13. Тогда «при профессорах обретались» 12 студентов14. Адодуров, Кондоиди и присоединившийся к ним Антиох Дмитриевич Кантемир (1708–1744), сын бывшего молдавского господаря, были учениками Д. Бернулли15. В числе прочего в университете преподавалась анатомия — очевидно, на хорошем уровне, поскольку первый президент Академии наук Л.Л. Блюментрост являлся врачом16. Кондоиди, без сомнения, посещал анатомический театр, хотя профессор анатомии И.Г. Дювернуа и не выделял его из массы студентов17. В 1728 году Павел Захарович за счет дяди отправился совершенствовать полученные знания в Лейденский университет18. Медицинское образование в России на тот момент находилось в зачаточном состоянии. При Московском генеральном госпитале существовала лишь медико‑хирургическая школа Н. Бидлоо, где учили только на рядового врача — лекаря. Для получения звания доктора требовалось защитить диссертацию, написать которую без прохождения курса в европейском университете было невозможно. Поэтому все первые российские врачи являлись иностранцами. Чтобы практиковать в России, прибывший доктор сдавал экзамен в Медицинской канцелярии. Но удача улыбалась не каждому, ведь медицинские факультеты университетов «не готовили врачей, пригодных для практической деятельности, а выпускали широко образованных в теоретическом плане медиков»19. Обычно выпускники осваивали профессию под руководством опытных коллег. В Лейденском университете теория приближалась к практике максимально. Там преподавали выдающийся врач, химик, ботаник Г. Бургаве20 (1668–1738), известный анатом Б.З. Альбинус  (1697–1770), философ, физик и математик В.Я. Гравезанд (1688–1742). Лекции Бургаве по мочекаменной болезни21 произвели на Кондоиди наиболее сильное впечатление. Вдохновленный услышанным, Павел Захарович отправляется в Париж — средоточие хирургической науки того времени (позже он советовал молодому медику К.И. Щепину стажироваться именно в Париже, чтобы «операции от каменной, от глазных и от прочих болезней <…> видеть и примечания чинить тщатися, между тем и о обрядах и порядках тамошних госпиталей, аптек, ботанических садов и всего, что касаться может до медицинского дела, все прилежное и попечительное иметь старание наведаться и учиться и тем свое приумножить знание и присовокупить искусство, также с тамошними в медицине и ее частях, в физике и вообще в истории натуральной славными и учеными учинить знакомство и с ними иметь беседы в свою пользу»22). В 1731 году П.З. Кондоиди присутствовал на операциях Ф.С. Морана (1697–1773) — самого «искусного <…> и эрудированного среди парижских хирургов»23, мастера литотомии (удаления камней, образующихся в различных органах человеческого организма), став со временем его учеником и другом…