Игнатий Яковлевич Стеллецкий
Об археологе, историке, спелеологе, исследователе подземной Москвы Игнатии Яковлевиче Стеллецком (1878–1949).
Недавно, разглядывая фотографию Москвы 1934 года, я замечтался. Представил себя идущим по улице этого родного и в то же время совершенно незнакомого мне города. Куда бы я отправился? ответ пришел мгновенно: конечно, на раскопки подземного хода в Угловой Арсенальной башне
Кремля! Их тогда проводил профессор И.Я. Стеллецкий. А если бы его там не оказалось, то к нему домой, в коммунальную квартиру на Большой Никитской. Хотя бы для короткой встречи, чтобы только увидеть и услышать человека, работы которого захватили меня еще в юности и впоследствии определили род моих нынешних занятий — диггерство. Сложно сказать, узнал бы я когда‑либо о профессоре Стеллецком, если б не писатель и журналист Т.М. Белоусова. В 1993 году она подготовила к печати и издала так и не увидевший свет при жизни автора труд Игнатия Яковлевича «Мертвые книги в московском тайнике». Таисия Михайловна стала первым популяризатором имени Стеллецкого. Благодаря публикациям Белоусовой я выяснил, что рукописи и документы археолога хранятся в Российском государственном архиве литературы
и искусств. По этим материалам данная статья и составлена. И.Я. Стеллецкий родился в селе
Новогригоровка Екатеринославской губернии (ныне — село Григоровка Запорожской области). Вместе с отцом, школьным учителем Яковом Стефановичем, и матерью Ульяной Федоровной Игнатий переехал в Кривой Рог, а затем в Харьков. Мальчика отдали в церковно‑приходскую школу, после — в духовное училище, наконец — в семинарию. Игнатий с малых лет был
книгочеем, учеба давалась ему легко, и он без труда поступил в Киевскую духовную академию.
Харьков с его старинными катакомбами и подвалами, а потом и Киев разожгли в юноше страсть к таинственному подземному миру. «С детства он интересовался стариной, особенно провалами, пещерами, колодцами, постоянно заглядывая в них, за что ему не раз попадало от отца, не угадавшего в нем будущего спелеолога»2. В 1905 году Игнатий Яковлевич после защиты кандидатской диссертации отправился в Палестину. Преподавал географию и историю в русско‑арабской семинарии города Назарета. Там всерьез увлекся археологией. Ему не
терпелось начать исследования пещер и подземных храмов Святой земли. Он пишет ряд статей, находит время для поездок в Египет, Турцию, Грецию для изучения древних подземелий, проводит археологические раскопки, совершает экспедицию к руинам крепости Иотапата, которую некогда иудейский военачальник Иосиф Флавий (ок. 37–99) защищал от римлян. Об этой экспедиции Игнатий Яковлевич вспоминал: «Я жил 1906 год в Галилейских горах, но где Иотапата — никто не мог сказать: ни местные жители, ни Бедекер, ни даже Брокгауз и Ефрон. Только двое ученых ее посетили: немец Шульц — 1848 г. — и американец Робинзон. Значит, Иотапата не миф. Нанял проводника‑араба, тот сфальшивил: пробродив день наобум в горах, к ночи привел <…> домой. Через год, уже с арабом‑учителем, — на новые поиски в горы, наугад, лишь базируясь на показаниях пастухов. Под вечер — Иотапата. Глухое безлюдье. Отрог горы Дейдебех и белеющие в траве груды камней. Вот и все от твердыни Флавия. Правда, еще пещеры под нею, удивительный лабиринт»3. Можно вообразить, какое впечатление на Стеллецкого произвели места, про которые он слышал с детства! Тогда же пришло понимание: для профессиональной деятельности в избранной области необходимы специальные знания, навыки, связи. Поэтому в 1907 году, вернувшись в Россию, Игнатий Яковлевич поступает в Московский археологический институт и параллельно начинает служить в архиве Министерства юстиции. Он становится членом Археологического и Военно‑исторического обществ, организовывает раскопки, занимается разбором древних документов; набравшись опыта и сведений, заключает, что, кроме надземной, должна со времен средневековья существовать и обширная подземная Москва. Представьте нашу столицу начала XX века — вымощенный брусчаткой город с множеством церквей, остатками крепостных стен, монастырями и по большей части малоэтажными домами. Подземное пространство Первопрестольной, не нарушенное метрополитеном и многочисленными коммуникациями, — пока terra incognita, куда
первым в новейшей истории вознамерился проникнуть И.Я. Стеллецкий. Ученому не давала покоя загадка библиотеки Ивана Грозного. По основной версии, это богатое книжное собрание некогда принадлежало византийским императорам. Его вывезли в Рим после падения Константинополя (1453), а позже — в Москву в качестве приданого Софьи Палеолог, невесты Ивана III. Со временем оно досталось Ивану IV. Путь перемещения библиотеки Стеллецкий установил, изучая источники по истории Византии. Игнатий Яковлевич поступил на службу в Московский губернский архив старых дел, обладавший обширным фондом документов. «Архив был огромен, а собственного помещения не имел. Дела были растыканы по башням Кремля и Китай‑города. Две комнаты были отведены для него при правлении. Архив рос, а помещение
умалялось. Выход был найден: уничтожать ненужные дела. Была создана межведомственная комиссия по разбору и уничтожению документов <…> архива. Делегатом в ней от Московского археологического об‑ва состоял В.Н. Рогожин. Он умер, и об‑во избрало меня. Для меня — поклонника старой Москвы — это было огромной находкой. Старая Москва была в кармане. Этот же архив дал мне <…> недостававший ключ к библиотеке Ивана Грозного. В качестве сотрудника названного архива я имел возможность проникнуть в недоступные т. н. “архивные башни”. Тщательное археологическое изучение их, иногда с применением раскопок, раскрыло глаза на многое в подземном мире Москвы и Кремля. Ведущую роль прочно держала, однако, Арсенальная [башня], это вернейший ключ к легендарной подземной библиотеке. Первый визит мой в подземелье состоялся в 1911 г.»…
