Чистый пруд — Поганый пруд?

Чистый пруд. Фотография Н. Выморкова

К вопросу о том, назывался ли раньше знаменитый московский Чистый пруд Поганым.

В книгах, статьях, радио- и телепередачах о Москве, где описываются Чистопрудный бульвар и его пруд, воспроизводится одна и та же краеведческая ошибка (см. подзаголовок). На основании большого количества источников — архивных и опубликованных документов, планов, воспоминаний — я могу утверждать следующее. В Москве в XVI–XVIII веках действительно существовал Поганый пруд. Он находился внутри стен Белого города между Мясницкой улицей и Покровкой в урочище, так и называвшемся — «Поганый пруд». И пруд и урочище после очистки стали именоваться Чистыми. Они исчезли в первой половине XVIII столетия. Нынешний же Чистый пруд был устроен в начале XIX века в совсем другом месте, за стеной Белого города.
Теперь об истории Поганого пруда.
Из нескольких старинных планов‑рисун­ков Москвы только один содержит указание на «Поганый пруд» — Сигизмундов план, датируемый 1610 годом и отличающийся от других большей детализацией и аккуратной прорисовкой многих объектов. В легенде к плану под номером 15 написано: «Paganski iesoro seu lacus», что можно передать как «Пагански иезоро или озеро». На плане под этим номером пруд изображен на площади в окружении строений внутри Белого города недалеко от крепостной стены у последней глухой башни между Мясницкими и Покровскими воротами.
В «Переписи московских дворов» 1620 года, где речь идет о дворах внутри Белого города между улицами Мясницкой и Покровкой, читаем, во‑первых: «Церковь храм деревянной Гаврила великого, что на Поганом пруде» (на его месте ныне — Меншикова башня в Архангельском переулке), и, во‑вторых: «Патриаршая слободка, что на Поганом пруде», для которой упомянутая церковь была приходской. В переписи 1638 года она значится как «Гаврила Архангела в Патриархове слободе» — последняя обычно именовалась патриаршей Гавриловской слободой. Интересен зафиксированный в 1626 году факт получения судных пошлин с крестьянина деревни Поганый пруд Гавриловской слободы1 — может быть, название деревни еще долго удерживалось в названии всей местности.
При обращении к «Актовым книгам Мос­квы» XVIII века выяснилось: многие дворы в Белом городе между Мясницкой и Покровкой обозначены «на Поганом пруде». Например, 4 марта 1702 года стольник Юрий Романов сын Селиванов занял у иноземца Андрея Андреева сына Бутенанта-Фонрозенбуша 300 рублей, заложив двор «на белой земле на Поганом пруде в приходе церкви Николы чудотворца, что у Столпа», которая находилась в Армянском переулке; 18 марта того же года дьяк Артемий Богданов сын Возницын продал иноземцу Андрею Иванову сыну Рыбнику «двор порозжее мес­то, которое заложил ему и просрочил Иван Помаскин, на Поганом пруде в приходе церкви Козмы и Дамиана» — на углу Покровки и Старосадского переулка; 18 июня 1702 года дьяк Степан Родионов сын Резанцов продал торговому иноземцу Матвею Лаврентьеву сыну Поппу «общаго двора, что купил он у пасынка своего стольника Гаврила Степанова сына Фумгоданова, его долю, что ему досталась после отца его в Белом городе, меж Покровки и Фроловки (тогдашнее название Мясницкой улицы. — С. Р.) на Поганом пруде. Такого рода записи повторяются на протяжении почти всего XVIII столетия. Судя по ним и многим им подобным, под «Поганым прудом» имелся в виду не только собственно пруд, но вся территория, простиравшаяся с востока на запад от нынешних Архангельского переулка до Армянского, а с юга на север — от Мясницкой улицы до Покровки. Можно даже предположить, что сам пруд находился в квартале, ограниченном Архангельским, Малым и Большим Успенскими переулками.
Местность «Поганый пруд» не раз упоминалась иностранцами. Так, чех Иржи Давид, автор записок «Современное состояние Великой России, или Московии», бывший в Москве в 1686–1689 годах, сообщает:
«В первое время по прибытии они (иноземцы. — С. Р.) жили в пределах города, где и теперь есть улица, на которой обитают старожилы. Их считали язычниками, отсюда москвитяне и сегодня называют их улицу «Поганый пруд», или улицей язычников. Там у них был и собор». Иноземец Шлихтинг отмечал, что в Белом городе в этом мес­те «много лавок, зерна и муки, боен, скотных торгов, а также царских кабаков, где продают пиво, мед и водку. В этом же районе живут и некоторые немецкие купцы».
Переписи 1620 года фиксируют наличие большого количества дворов иностранцев в урочище Поганый пруд. Вот далеко не полный список: «немчина Елисея Возбринкова», «вдовы немки Олены», «торгового немчина Андрея Дюкаря», «торгового немчина Ивана Ульянова», «немчина Кашпира Иванова», «неметцкого попа Юрья Томосова», «немецкаго дьячка Якова Юстрова», «немчина Христофора серебреного мастера», «немчина переводчика Юрья». В урочище стоял дом одного из самых заметных членов иноземной колонии — Петра Марселиса, богатого заводчика, владельца первых в России металлургических заводов, да к тому же представителя датского короля в Моск­ве. В церемониале его встречи 26 декабря 1643 года боярам предписывалось сопровож­дать Марселиса «на Поганый пруд, на ево Петров двор»2 — подразумевается, конечно, не пруд, а урочище.
В местности «Поганый пруд» иностранцы возвели свою церковь — одну на всех. В документе 1621 года отмечено, что «к этой общине принадлежало очень много Англичан, Шотландцев и Ирландцев — почти больше, чем Немцев, и большинство из них были военные»3. Данный факт подтверждает рассказ Якова Рейтенфельса, жившего в Мос­кве в 1670–1673 годах. В своем сочинении «Сказания <…> о Московии» (1680) он пишет: «Многие пришельцы поклоняются в самом городе, главным образом, на Поганом Пруде»…