Уважаемая редакция!
В начале 1970-х годов, когда я служил в УВД Ростоблисполкома, ко мне в руки попала фотография картины В. Г. Перова «Пугачевский бунт» (специалистам известна его же незаконченная картина под названием «Суд Пугачева»). Один из наших сотрудников поделился со мной информацией о том, что из Москвы пришел приказ провести чистку спецбиблиотек. Созданная по сему случаю комиссия решала, какие фонды подлежат уничтожению. Я имел доступ к отобранным для сжигания книгам. В основном это были стихи, а также альбомы с черно-белыми фотографиями картин различных художников, изданные до 1917 года. В одном из них я и обнаружил вышеназванную фотографию, которую предлагаю вниманию читателей «Московского журнала».
Владимир Николаевич Карпов, Саратов
От редакции 
В дореволюционных альбомах действительно публиковалась фотография картины В. Г. Перова «Суд Пугачева» (или, как ее тогда подписывали, «Пугачевский бунт») — например, в издании обосновавшегося в Париже русского литографа И. С. Лапина «Сокровища русской живописи. Альбом избранных картин Третьяковской галереи» (Париж, предположительно 1910–1912 годы). Интересны перипетии создания этой картины.
В 1870-х годах Перов заинтересовался исторической тематикой. Его внимание, в частности, привлекли события Крестьянской войны (1773–1775) под предводительством Е. И. Пугачева. Художник задумывает триптих: «Восстание», «Помещики и крестьяне», «Суд Пугачева». Он много читал о Пугачеве, ездил на Волгу и Урал, зарисовывал местные типы (эскизы «Голова киргиза», «Голова татарина»). Однако из всего замысла более-менее удалось осуществить только последнюю часть.
В первоначальном эскизе к «Суду Пугачева» (1873), вскоре, впрочем, уничтоженном, В. Г. Перов изобразил среди вечернего деревенского пейзажа вооруженных повстанцев, приближающихся к помещичьей усадьбе, в которой их вождь чинит суд и расправу. «Ставка» пугачевской вольницы расположилась в Бердской слободе близ Оренбурга. Пугачев жил в самом лучшем в Бердах доме казака Ситникова, называемом «Золотой палатой». Этот дом и запечатлен на картине.
Вскоре был написан второй эскиз: пугачевцы на фоне бушующего пожара. Горящие здания, клубы дыма, закрывшие небо, виселица, птицы, тревожно мечущиеся над трупами повешенных… Однако образ главного героя Василию Григорьевичу явно не удался: Пугачев здесь какой-то безликий, инертный. Народ отодвинут на задний план. В центре на первом плане — человек, кланяющийся Пугачеву в ноги. Выделяется немолодой дворянин со связанными руками, которого удерживает калмык. Дворянин отказывается признать самозванца государем Петром III, и ему уготована виселица…
Этот эскиз лег в основу картины «Суд Пугачева» (1875), Государственный исторический музей. В ней художник отошел от первоначального замысла, ограничившись изображением только сцены суда, отчего был утерян масштаб события. Сам Василий Григорьевич остался неудовлетворенным своим произведением и не завершил его. В 1879 году появился еще один вариант картины, который и попал в поле зрения нашего читателя под названием «Пугачевский бунт». Здесь образ Пугачева предстает более значительным — в лже-Петре III чувствуется человек большой воли, ума и темперамента. Предводителю восстания противопоставлена гордая, властная помещица, с гневом взирающая на «Емельку».
«Суд Пугачева», по общему признанию, не принадлежит к числу шедевров В. Г. Перова, поскольку должной монументальности обобщения автору в нем достичь не удалось. И все же эти творческие поиски художника нельзя считать бесплодными, поскольку они в известной мере подготовили появление знаменитых исторических полотен В. И. Сурикова.
При составлении комментария использована брошюра А. И. Архангельской «Выдающийся русский живописец В. Г. Перов» (М., 1957).
