Усть-Цильма

Существование Усть-Циль­мы1 как селения не восходит дальше времен Ивана Грозного. По двум сохранившимся грамотам видно, что основателем слободки Цилемской при впадении реки Цильмы в Печору был новгородец Ивашко Дмитриев Ластка, которому и дан «на оброк на Печоре на Усть-Цильме лес черный с правом на том месте людей назвати, жити и копити на государя слободу, а оброку ему платити в государеву казну на год по кречету или по соколу, а не будет кречета или сокола, ино за кречета или сокола оброку рубль», на том основании, «что по тем речкам лес‑дичь и пашен, и покосов, и рыбных ловищ исстари нет ничьих и от людей далече, верст за пятьсот и больше». «А кто у того Ивашка в слободе приезжих людей учнет жить сильно, а ему не явился, и он с того емлет про мыты на великого князя рубль московский». Богатство края — рыбные ловища и кречетьи, и сокольи садбища (по словам грамоты), и лес‑дичь (непочатый) — породило Ластке противников: кеврольцев, чакольцев и мезенцев, из которых некоторые уже были знакомы с Печорою и ее богатством прежде — «ловили рыбные ловли наездом», — как говорит вторая грамота в другом месте. Эти прижали Ластку на пути в Москву, у себя на Пинеге, отправив вперед своих
приспешников ходатайствовать у царя об новой грамоте для себя исключительно. В марте последние явились в Москве с челобитьем и сказом «про Ивана про Ластку, что его без вести нет», и что они готовы дать оброк за два года вперед по три рубли на год. В апреле приехал и Ластка, и к прежнему оброку надбавил еще рубль против противников своих. Решено было, что Печора оставалась за Ласткою, «потому что, — как сказано в грамоте, — нас те кеврольцы и чакольцы и мезенцы <…> оболгали, что Ивашки Ластки без вести нет, а давати ему оброку царю и великому князю на год в нашу казну по четыре рубли московских». На обороте подпись Грозного<…>.

Ластка затем лес‑дичь расчищал и в слободку людей призывал, и церковь Николы-Чудотворца в той слободке поставил в 1547 году, и попа устроил, «как ему у тоя церкви можно прожитии»2.
Ивашка Ластка прожил в основанном им селении не один десяток лет, тут же пустил корни и его сын, тоже Иван, упоминаемый в 1574 году, спустя три с лишним десятилетия после прихода отца на Печору.

* * *

Усть-Цильма начиналась как временное поселение в устье реки Цильмы на левом берегу Печоры. Место это было удобным только для промыслов, а для постоянного жительства не подходило — весной его сплошь заливало. Ластка решил перебраться на высокий противоположный берег — благо на тех кручах удалось отыскать свободный от леса участок, бывшую гарь. Сюда и перенес Иван Ластка Усть-Цильму.
Место оказалось удачным. Высокий берег давал обзор на несколько километров вверх и вниз по течению Печоры и на устьевую часть Цильмы. Обилие здесь ловчих птиц — соколов и сапсанов, столь ценных в Моск­ве, — сделало тогдашние окрестности Усть-Цильмы фактически землями «государственного значения». По­этому жители многих ближних и дальних уездов и волостей на протяжении веков завидовали усть‑цилемам3.
В первые два десятилетия Усть-Цильма — одно из передовых русских поселений в Попечерье. Усть‑цилемские угодья занимали обширную территорию: по Печоре они тянулись вверх до устья реки Усы, а вниз — до горы Чухчинской, по Цильме поднимались по долине на десятки километров. В одном из первых сохранившихся описаний Усть-Цильмы говорится: «А с угодья Усть-Цилемския волости жильцов рыбная ловля на реке Печоре <…> и всего 14 тонь (рыбацких становищ. — Н. В.), а ловят на всех на тех тонях красную рыбу семгу, а в других речках ловят белую, да бобра бьют». Земледелие было развито слабо: «Да в той же Цилемской слободке хлебные пашенки позаде дворов их в капустных огородишках, <…> и они те пашенки в ыной год пашут, а в ыной год и не пашут, потому что морозом убивает»4.
К основателям слободки быстро присоединились выходцы с Мезени, Пинеги, Северной Двины и даже из современной Карелии. «В 1564 году в Усть-Цильме считалось уже 14 дворов и «в них людей 19 человек (взрослых мужчин. — Н. В.)»5.
На первых порах Усть-Цильма, как, впрочем, и весь Печорский край, жила в основном рыбным и зверобойным промыслами, добычей пушнины. Случалось, что вследствие необычно суровой зимы и холодного лета уловы были плохими, скудными — тогда приходилось даже и голодать. Так, в переписной книге Пустозерского уезда за 1679 год читаем: «Умерли с голоду всей семьей в прошлых годех»; «Обнищал до конца, скитается меж дворов з женою и детьми»; «Кормятся по миру работой и христовым подаянием»6. Положение усугублялось непомерными поборами «с дворов и животов и с промыслов и с рек и с озер и с тонь морских и речных за рыбную ловлю и со птичьих и со звериных ловищь и со всех угодий», а также «с сенных покосов», да и с них же сверх того брали «царю и великому князю в казну с улова десятую рыбу семгу»7.
Неудивительно, что, например в 1638 году в Ижемской и Усть-Цилемской слободках на 63 населенных двора насчитывалось 24 пустых. Все это вынудило усть‑цилемов и ижемцев в 1670 году обратиться к царю с челобитной, в которой говорилось: «Человек с 10 померло голодной смертью, <…> едим траву, да рябиновый лист, да сосновую кору, и от того мы, сироты твои, опухли и оцинжали (заболели цингой. — Н. В.) и голодом примерли и <…> остальные крестьянишки — и те <…> голодны, наги и босы. <…> Семей с 20 съехали в сибирские городы от великие хлебные скудности»8.
С основанием Мангазеи9 путь туда пролег через Цильму. Усть-Цилемская слободка была официально утверждена таможенным пунктом. Однако в XVIII веке, когда Мангазея прекратила свое существование, этот путь потерял общегосударственное значение, и Усть-Цильма вновь на десятилетия погрузилась в забвение.
В 1745 году селение сгорело, однако смогло быстро возродиться. В 1782 году в нем насчитывалось 127 дворов и 1040 жителей. Оно уже не умещалось в прежних пределах, поэтому в XVIII-XIX веках жители Усть-Цильмы начали в массовом порядке расселяться вверх и вниз по Печоре. Так появлялись населенные пункты Гарево, Коровий Ручей, Чукчино, Высокая Гора, Рощинский Ручей, Алехино, Сергеево-Щелье, Барашки, Низева и Мыза. Нередко новые поселения основывались в 2-3 километ­рах друг от друга и со временем, разрастаясь, объединялись. Например, к концу XX столетия деревня Гарево стала «верхним», а Сергеево-Щелье — «нижним» концом современной Усть-Цильмы. Помимо основных занятий — охоты и рыболовства, у обитателей бывшей слободки появились новые: часть их занялась пошивом меховой одежды, изготовлением промыслового снаряжения. Ежегодно здесь проводились ярмарки — в июле и ноябре.
Среди первых усть-циле­мов, упомянутых в исторических документах, — «Сеньки Павлова сын Дуркина» и «Киприяки Михайлова сын Чюпра» — от последнего затем произошла фамилия Чупров. В дальнейшем добавляются новые фамилии: Тороповы, Вокуевы, Носовы, Ермолины, Комаровы — их и сейчас в Усть-Цильме большинство.

Для получения полной версии статьи обратитесь в редакцию